– И язык островов? – предположила я.
Велон еле заметно поморщился.
– Увы, лоу Илайя. Будет лучше, если вы станете говорить исключительно по-кергарски.
Мы вышли на лестницу, поднялись на этаж, миновали двустворчатые двери, любезно распахнутые охранниками, и ухнули в дворцовую суету. Вечер ничем не отличался от дня, поток народа нисколько не поредел.
– Здесь всегда так людно? – спросила я у Велона.
– К сожалению, да. За последние полтора года дворец превратился в филиал всех министерств и служб Кергара, – не сбавляя шага, мой спутник раскланялся с важным полным льеном. – Его Величество стремится быть в курсе всего, что происходит в империи.
Второй усатый льен низко поклонился нам и помчался дальше. Я чувствовала на себе пристальные взгляды – любопытные, оценивающие, настороженные. Открыто неприязнь никто не демонстрировал, только вряд ли все так сразу забыли о войне. Это Айлу военные действия не затронули, Кергар же, если верить газетам, потерял более трёх тысяч молодых мужчин. В оживлённой толпе наверняка были родственники или друзья погибших, и для них я представляла острова.
– В гостевом крыле сравнительно тихо, – заметила я.
– Гостевое крыло второй год пустует, – откликнулся Велон. – Его Величество положил конец пагубной практике, когда правители архипелага или главы регионов со своими многочисленными сопровождающими жили во дворце месяцами. Для решения важных вопросов Берган заблаговременно вызывает их на личную аудиенцию или на совет министров: это от силы полдня. Если кто-то желает задержаться в столице подольше – пожалуйста, в Грасоре лучшие в империи гостиницы.
– Мой отец поступает так же.
– Князь Айлу – очень здравомыслящий человек, – похвалил Велон. – И как раз для него по моей просьбе было сделано исключение.
Он быстро, одними глазами, огляделся.
– Я не хотел раньше времени привлекать внимание общественности к визиту вашего отца. Не все в Кергаре одобряют политику Его Величества в отношении островов. Некоторые считают, что император должен был проявить твёрдость и довести военную кампанию до конца. И намерение жениться на островитянке многие тоже восприняли неоднозначно. Кое-кто увидел в этом не мудрость, а слабость.
– Но ведь это не первый брак между нашими государствами, – я сбавила шаг, Велон легонько потянул меня вперёд.
– В прошлый раз императора практически вынудили согласиться на свадьбу, в случае отказа ему угрожали новой войной, – по губам Велона скользнула улыбка. – Все Соайро чуточку бешеные, а Его Величеству попался особо выдающийся экземпляр. Но вы должны знать, лоу Илайя: именно из-за этого брака я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы между Кергаром и островами никогда больше не случалось конфликтов.
– Мне хотелось бы того же, льен Велон.
– Вот и славно. Мы живём в странное время, не правда ли? Правят мужчины, но одна хрупкая девушка остановила войну, а вторая должна принести прочный мир. Позор для нашего самолюбия и повод задуматься. На островах не было правительниц женщин?
– У нас есть поговорка «Княгиня приказывает устами мужа».
– Замечательно сказано. Алонсо Великий завещал не делать разницы между наследниками и наследницами, но у Рениров рождались сплошные мальчики. А было бы любопытно взглянуть на императрицу на троне Кергара. Год назад пост министра образования заняла женщина, при Валсаре это вряд ли бы произошло.
Лестница за неприметной дверью в стене стала неожиданностью. Если не знаешь, что там проход, пройдёшь мимо и не заметишь. С другой стороны дежурила охрана, пара светлокожих здоровяков, которые при нашем появлении не шелохнулись. Мы поднялись на следующий этаж. Здесь тоже была дверь, которую перед нами услужливо распахнул охранник.
