– Ну надо же, ты совсем не изменился, – заметил Энрике совершенно искренне. Он действительно подумал, что его приятель прекрасно выглядит для своих лет ―: И такой же худой, как раньше.
– Ты тоже совсем не изменился, – ответил Висенте, крепко его обнимая, – я бы тебя сразу узнал.
– Ну это принято говорить после долгой разлуки.
Дверь в квартиру была открыта, и на пороге стояла Елена.
– Приветствую звезду Представительства Кубы в Москве! – воскликнул Энрике с воодушевлением и радостью и поцеловал её в обе щеки, по испанскому обычаю.
Она ответила ему крепким объятием. Они хорошо знали друг друга, поскольку Елена тоже работала в организации, но в её конкретном случае, синхронным переводчиком. Тогда она прекрасно выглядела на свои сорок лет, была красива и элегантна. Они часто встречались на конференциях, как в Москве, так и за рубежом, и у них были доверительные отношения. Елена обычно работала с кубинскими делегациями, он же участвовал в качестве международного эксперта.
Увидев её изменившейся, Энрике подумал, что время никого не щадит. Елена имела приятную наружность для своего возраста, была харизматичной и привлекательной женщиной. Но возраст пометил её мелкими морщинками на лице, отёками под глазами, вздутыми венами на ногах и артрозными изменениями на пальцах. И ему стало очень грустно от того, как в одну секунду разрушился прекрасный образ молодой женщины, который он сохранял в своей памяти в течение трёх десятилетий.
В тот день они много говорили и вспоминали прошлое. Висенте и его супруга рассказывали ему о своих похождениях, а он им – о своих. Таким образом Энрике узнал много нового для себя о бывших товарищах по работе. За исключением тех, кто умер, никто из бывшего кубинского коллектива не остался на острове. Лимия умер от рака желудка через два года после возвращения на родину. И Гонсалес умер буквально через год, в его случае – из-за сердца. Всё это Энрике уже знал. А не знал он самого интересного. Это было бегство Паредеса, главного защитника режима и официального агента госбезопасности Кубы. Присутствие агентов было абсолютно обязательным в любой группе кубинских работников за границей, и Паредес никогда не скрывал своей принадлежности к этой вызывающей страх организации. Он был последним кубинцем, покинувшим СЭВ после его развала. Потом его перевели в посольство, где он проработал еще три года. Как только его вторая миссия закончилась, его отправили на родину, и во время этой поездки он со всей своей семьёй попросил убежища в Канаде. В то время Энрике уже жил в Испании и поэтому ничего не узнал, но этот позорный поступок вызвал громкий скандал. Об инцинденте долго сплетничали, хотя власти и сделали всё возможное, чтобы прикрыть позор.
Придя в себя от изумления от такой новости, Энрике спросил о другом товарище по работе:
– А что тебе известно о Педро Лопесе и его жене?
– Через год после возвращения на Кубу их обоих отправили в Мексику, и там они так и остались, – ответил Висенте с хитрой улыбкой. – Люди их типа никогда не проигрывают.
– Да что ты говоришь! Так и остались? В жизни бы не подумал.
– И тоже бы не подумал, что Педро работал на Госбезопасность?
– Что?! Мне бы и в голову не пришло, – Энрике остолбенел от удивления.
– Конечно, это было засекречено. Только наш начальник Маноло и советники Представительства были в курсе.
– Я и не подозревал. Подозревал других и, честно сказать, даже тебя. Ты понимаешь, твоя должность…
