С потерпевшей стороной также была заминка. У женщины наблюдались проблемы с памятью, и она совсем не помнила не только обстоятельства нападения, но и сам факт, что на нее кто-то нападал.
Сестра Виолетта, которая якобы была причастна к этому инциденту, уже жила в другом городе вместе с дядей, оформившим опекунство над ней. Остальное семейство и вовсе вело себя странно. На большинство его вопросов вместо ответов они пожимали плечами, а бабка говорила, что у нее резко поднялось давление, и норовила быстрее уйти.
– Очень странная семья, – рассказывал Аксен Никонович коллегам. – Никак не могу понять принцип их взаимоотношений. Вроде бы готовы поубивать друг друга, но что-то их объединяет. Когда прихожу к ним в дом, так и вовсе впечатление дружной семьи.
– Так там и семьи-то толком не осталось. Все разъехались кто куда.
– Разъехались, да не разъединились. Как ни приду, они меня активно спрашивают про Розу, про Виолетту, про Игната…. Прямо, как будто неравнодушны, но сами никого из них не навещают и даже не созваниваются.
– Раньше у них творилось Бог весть что. Теперь, может, поуспокоились.
Аксен Никонович пожал плечами. Это было очередное, вяло тянущееся, проблемное дело здешнего округа, а он привык к столичному распорядку, когда много расследований и работы, когда большая часть преступлений совершается по типичному сценарию и решается привычными методами. Аксен Никонович скучал по столице.
– Новые известия по делу Нелюдовых! – громко произнес вошедший молодой полицейский.
– Да, да, что случилось? – взбодрился следователь.
– Пострадавшая женщина, ну та, на которую напала Роза Нелюдова, написала отказ от заявления в преступлении, – отрапортовал молодой полицейский.
– Как это? Она же ничего не помнит. Кто ее заставил отказаться от заявления?
– Точно не знаю, но в ее палате толпились родственники…
– Это интересно…, – задумчиво протянул следователь.
– Это еще не все.
– Что еще?
– Еще свидетели нападения изменили свои показания. Утверждают, что не видели нападения на женщину и нападавшую Розу.
– Очень интересно…
– И есть еще кое-что, врачи вынесли окончательный диагноз – Роза Нелюдова здорова, но ей следует наблюдаться у лечащего врача.
– Вот оно как! – воскликнул следователь.
– Могу идти?
– Иди! – распорядился Аксен Никонович, ища в телефоне нужный номер.
– Алло, да, добрый! Посмотрите, пожалуйста, в деле Нелюдовых есть заявление от младшей сестры, на которую Роза Тарасовна напала прямо в психиатрической больнице?
Пока сотрудник полиции выполнял просьбу Аксена Никоновича, тот с усердием точил карандаш, но каждый раз при вытаскивании из точилки его грифель оказывался сломанным.
– Да, да, я слушаю. Как это, его нет? Так было же! А ну, посмотрите внимательнее!
Следователь замолчал, ожидая ответ. Он снова и снова вращал карандаш в точилке, но грифель упорно ломался.
– Не писала? Очень интересно. Ладно, понял. Спасибо.
Аксен Никонович положил трубку.
– Алеша! Да в конце концов, достань мне нормальные карандаши, эти никуда не годятся! – крикнул Аксен Никонович своему помощнику и со злостью швырнул огрызок карандаша в урну.
