Цветы шиповника - страница 6

– Что за костюм?

– Светло-серый. Умопомрачительный пиджак. Хотя чехлы тоже нужны…

– Давай так, ты покупаешь костюм, а чехлы от нас с Арсением на Новый год.

– Я не к тому разговор завела. Просто к слову пришлось. Как пирог?

– Ничего такой.

– В твоих устах звучит как комплимент, – усмехнулась Маша. Готовить она не любила.

– Что хорошего в институте?

– Что там может быть хорошего? Семинар скоро. А готовиться ну вот совсем нет времени. Если в клинике народу мало будет, хоть методичку почитать удастся. Статью нашла интересную. Только она на английском. Сможешь перевести?

– Ой, Маш, я же сто лет не переводила. Боюсь, ни слова не вспомню…

– Пожа-а-алуйста! – Маша умоляюще смотрела на меня, сдвинув брови домиком.

– Шутишь?

– Я серьезна как никогда.

– Ты ж сама прекрасно владеешь английским. Да и слова у тебя, небось, медицинские. Я могу ошибиться.

– Надо делать добро ближним. Тем более когда я переводить буду? Надо сесть, чтобы никто не мешал… А меня Кактус ни на минуточку раньше не отпустит. Пока до дома доберусь, уже поздний вечер. Даже если никого нет, сиди, как дура, бумажки перекладывай да часы отрабатывай. Он скорее помрет, чем пойдет на уступки.

Кактус – это Машин начальник. Или, как его, главврач, что ли. Тиран и деспот. Никто его не любит. Платит хорошо, и на этом его добродетели заканчиваются.

– Недавно в институте задержалась, звоню Кактусу, извините, мол, опоздаю на полчаса. Знаешь, что он ответил? Что его мои отговорки не интересуют. И если меня что-то не устраивает, то он, собственно, не держит.

– Ужас. Так и не пошел навстречу?

– Конечно, нет. Ты бы знала, как я неслась. Все правила нарушила.

– И нужно тебе это счастье? Может, действительно уволиться? В каждой второй клинике нехватка кадров.

– Непременно. Вот получу диплом врача – и поминай, как звали. Всего ничего потерпеть осталось. Ты-то как?

– Я собираюсь испечь пирог.

– Молодец. А с чем?

– С мясом. Арсений другие не любит.

– А что так слабо?

– Потому что только мясо считается едой. То, что не мясо, Арсений не ест. У него тут целая теория.

– С ума сойти! Совсем ты мужика разбаловала! – Закатила Маша глаза. – Как же он раньше яичницу трескал?

– Так и трескал. На всю жизнь наелся. А у него гастрит. Ничего острого и жареного.

– Ой, я тебя умоляю! У нас у всех гастрит, потому как со школы булки на ходу жевали. И ничего. Ты лучше о себе думай. Вон какая бледная. Давление давно мерила?

– Нормальное у меня давление. Просто не накрасилась.

– Что-то ты часто забываешь накраситься, – хмыкнула Маша. – Что, с Арсением поссорилась?

– Нет, что ты. У нас все прекрасно. Просто я почти всегда дома сижу. Перед кем мне краситься? Перед стиральной машиной или телевизором? Сегодня я достала косметичку, а у меня тушь засохла. Да и помада как-то странно пахнет.

– Катастрофа! Ты что, в таком виде перед мужем ходишь? Мужики, они, знаешь ли, глазами любят. А в фирме у него красотки длинноногие. Не боишься?

– Нет, я доверяю мужу. Если он разлюбит, то сам мне об этом скажет.

– Скажет, как же. Кто ему такие обеды готовить станет? Да каждую пылинку сдувать? Кто его так холить и лелеять будет?

– Вот именно. – Разговор перестал мне нравиться. Как бы закрыть тему?

– От меня когда бывший уходил, я самая последняя узнала.

– Но Арсений-то никуда уходить не собирается. У нас с ним все прекрасно. И вообще, у него много работы, он для семьи старается. Чтобы я ни в чем не нуждалась.