Цветы в зеркале - страница 16

– Раз вы так убедительно за них просите, – ответила Ухоу, – я окажу им милость и дам им еще два часа сроку. Но если они и тогда не зацветут – пусть на меня не пеняют!

Тут же Ухоу спросила придворных евнухов:

– А сколько здесь кустов пионов?

– В парке Шанлиньюань всего около двух тысяч с лишним кустов и столько же в парке Цюньфанпу, – ответили евнухи.

– Сейчас уже близится час «чэн». Когда наступит час «чэн», разжечь тысячу жаровен с углями и сперва прижечь ветви и стебли тысячи кустов пионов, но так, чтобы не повредить корни. Если после этого растения покроются листьями и расцветут, жаровни убрать. Если к часу «сы» [122] на них все же не появится цветов, то поступить так же со второй тысячью кустов. Когда же время подойдет к полудню, а цветы все еще не распустятся, немедленно выкопать все кусты и мелко искрошить их ножами и секирами. В это время я опять издам указ и повелю уничтожить пионы по всей Поднебесной. С пионами в парке Цюньфанпу поступить так же, как с этими!

Евнухи повиновались, и сразу же были поданы жаровни с пылающими углями.

О том, что было дальше, вы узнаете из следующей главы.

Придворная красавица с улыбкой

индийскую расхваливает розу.

Разгневавшись, велит императрица

отправить в ссылку бедные пионы.

Как мы уже говорили, придворные евнухи держали наготове жаровни с пылающими углями. Вскоре в парке Шанлиньюань прижгли пылающими углями добрую половину из двух тысяч кустов пионов. Так же поступили и с пионами в парке Цюньфанпу.

– Ох, как сильно запахло паленым, – обратившись к царевне, с легкой усмешкой заметила Шангуань Вар. – Я бы сказала даже, что в этом запахе есть какая-то приятная острота! Вы ведь такая любительница цветов, приходилось ли вам когда-нибудь встречаться с таким странным запахом?

– По-моему, – тоже слегка улыбнувшись, ответила царевна, – сегодня мы пришли не столько любоваться цветами, сколько изготовлять целебные средства!

– Какие целебные средства? – спросила ее Шангуань Вар. – Объясните, пожалуйста, царевна!

– Когда ни в чем не повинные пионы, – ответила царевна, – прижигают огнем, вместо того чтобы поливать и ухаживать за ними, значит, хотят получить так называемую «поджаренную кожицу» для изготовления лекарства «шести вкусовых ощущений» [123], не так ли?

– Можно будет открыть и целую лавку для торговли этим целебным сырьем, – залилась смехом Шангуань Вар, – ведь скоро прижгут и остальные две тысячи кустов пионов! Говорят, что прежде было принято «торопить расцветанье цветов ударами в барабан» [124]. Теперь же наша государыня поступает совсем иначе: она воздействует на них огнем! Вот уж, право, варварский способ обращения с прекрасным!

– Когда-то вы говорили, – заметила царевна, – что среди цветов имеется по двенадцати учителей, друзей и служанок, но я так и не знаю, что это значит. Пока государыня занята пионами, которые сейчас по ее указанию поджаривают придворные, почему бы вам не объяснить мне, что вы имеете в виду, так называя цветы.

– Да ведь это я просто так пошутила, – ответила Шангуань Вар. – Если я что-нибудь скажу невпопад, вы, царевна, надо мной не смейтесь! К учителям я отношу такие цветы, как пионы, орхидеи, цветы сливы, хризантемы, кассии, лотосы, пионии, цветы райского яблочка, нарциссы, цветы зимней сливы, рододендроны и магнолии. Одни из этих цветов обладают совершенно своеобразным ароматом, другие по красоте не имеют себе равных во всем мире. По качеству все они относятся к первому сорту. Когда они расцветают, хотя ими тоже любуются, как и всякими цветами, но ввиду их величавой внешности, дородности и густого аромата каждый невольно проникается к ним глубоким почтением и относится к ним как к уважаемым учителям. Поэтому я и называю их двенадцатью учителями.