– Нобутаке и все, кто еще признался, поднимите руки. – Кику послушно подняла дрожащую от напряжения руку. – Иошитаке, Хиротаке и Кикутаке. Выйдите из строя ко мне, живо, – матсутаке немедленно выстроились перед командиром в один ряд. – Выпрямите спины и поднимите головы, воины, – произнес он так, чтобы было слышно всем. – Я горд тем, что могу называть вас соратниками. Я пожму руку каждому из вас.
– Господин! – вмешался Мамору.
– Молчать! – приказал он, и десятник тут же смолк.
– Но господин, – робко начала Кику, – у нас руки грязные…
– Чушь, отмою, – ответил Рюдзо, крепко пожимая по очереди руку Нобу, Иоши, Хиро и Кику.
– Это такая честь… – вымолвила последняя, происходящее совсем не укладывалось в голову.
– Нет, это для меня будет честью сражаться бок о бок с вами, – глядя ей в глаза, ответил Такеши.
– Так, значит, нас не накажут? – неуверенно спросила Иоши.
– Увы, – цокнул Рюдзо. – Закон есть закон. Но на сегодня вы свободны. Всех касается! Помойтесь и ложитесь спать. Завтра вас ждет трудный день.
– Да, господин, – ответили матсутаке.
Помывшись и вернувшись в палатку, Кику растянулась на полотне. Ее тело и дух были настолько измотаны, что матсутаке моментально провалилась в небытие.
Глава 3
Яма. Яма и решетка далеко наверху. Отсюда можно было весь день наблюдать проплывающие по небу облака, а ночью – звезды. Но не это больше всего запомнила Алира, не решетку, не ежедневные побои, не холод этой ямы и не жалобные стоны сородичей. Больше всего она запомнила вкус. Гоблины выращивали ее сородичей как скот, кормили испорченными фруктами, объедками и другими гриболюдьми.
Некоторые отказывались от еды, и тогда их избивали, пытали до тех пор, пока они не соглашались – или не умирали. Тогда израненные тела кромсали и скармливали тем, кто остался. Алира ела. Она давно смирилась с тем, что пожирает себе подобных, с пленом. Сидя на дне ямы, девушка пустыми глазами смотрела на ночное небо. Она не знала, сколько уже времени прошло, но и она, и ее сородичи, что сидели с ней в одной клетке, очень сильно выросли.
«Капнуло… И еще… Прохладно… —все ее тело ныло от синяков и ссадин, и когда холодный дождь касался ее ран, Алире становилось больно и приятно. – Капли такие прохладные… Но что-то их становится слишком много…» – ливень ударил в полную силу, так, что даже свет от костров и факелов в деревне зеленокожих погас, а звук дождя заглушил голоса гоблинов, шумевших все сильнее.
Внезапно их крики стали заметно громче: в деревне творилась какая-то неразбериха. Иногда вспышки света озаряли пространство над ямой.
«Что же там происходит?» — пронеслась мысль в голове Алиры.
– Вода! – крикнул кто-то из сородичей и, опустив голову, она поняла, что сидя в яме, уже по пояс находится в прохладной дождевой воде. Тем временем ни дождь, ни крики даже не думали утихать. Медленно встав на ноги, Алира подняла руку к решётке: «Далеко… даже если прыгнуть, мне не достать…»
– Скорее, лезем на стены! – крикнул другой гриболюд, но вцепившись в скользкую, промокшую известь, беспомощно сполз вниз.
– У нас это не получалось и при сухой погоде, с чего ты решил что сейчас получится? – смерила его холодным взглядом Алира.
– Неужели мы умрем здесь? – отчаянно крикнул сородич.
– Ты с ума сошел? – рассмеялась девушка. – Нас и так выращивают на убой, скольких здесь убили? Когда вы сюда попали, я даже имен ваших не спросила, потому что знала, что вы рано или поздно умрете
