– Акк. От «аккумулятора».
– Так вот, даже если продать все наши машины, все товары и всех людей в рабство – и то на один зор не наберётся. У нас есть зоры, но ими распоряжается баро. Я не знаю, сколько их, это секрет, но это самая большая ценность табора. Нет зоров – не выведешь машины на Дорогу, так и застрянешь в одном мире навсегда!
– И что, могут отобрать?
– Ты откуда взялась такая дурная? – удивился Йоска. Вспомнил, что он взрослый, выругался и сплюнул. – В Мультиверсуме полно плохих людей!
***
Василиса, конечно, знает, что не все люди хорошие. Но последние несколько лет её жизни прошли в Коммуне, обществе совершенно безопасном. Там её окружали, в основном, коллеги отца – техники и инженеры, электрики и механики. Кто-то из них ей нравился, кто-то – не очень, но опасаться она не привыкла. Максимум агрессии, с которой ей приходилось сталкиваться, это: «Кыш, малявка!» Обидно, но совершенно не опасно. Поэтому Йоска, хотя и младше, прав – Василиса девочка умная, но немного наивная. Не ждёт от людей плохого, а оно, увы, случается.
К полудню табор Малкицадака вдруг начал замедляться, машины сбросили скорость, загудели сигналы.
– О! – оживился сидящий за рулем Фонсо. – Кажись, прибыли!
– Куда это, что это? – заволновался Лёшка.
– Большой придорожный рынок, – объяснила Симза. – Мы сюда часто заезжаем. Продаем всякие штуки, покупаем всякие штуки.
– Можно нам посмотреть, мам, можно? – Лёшка аж запрыгал. Ему ужасно наскучило целыми днями смотреть в окно на дорогу.
– Симза, это не опасно? – спросила мама.
– Нет, Свет, если не уходить с рынка. Пусть побегают детишки, разомнут ноги.
Василиса не обиделась на то, что её причислили к «детишкам», – для тёти Симзы даже её мама недостаточно взрослая.
Пока автобус заруливал на парковку – обширное пустое пространство, обнесённое высокой металлической сеткой, – цыгане уже высыпали из своих машин, создав по обыкновению пёструю шумную толпу, которая быстро рассосалась по рынку. Но Йоска дождался Василису с Лёшей у двери.
– Пригляжу за вами! – сказал он солидно. – Я тут уже был.
***
Такой рынок Василиса видела впервые. Товар в основном разложен на земле, на расстеленных тряпках, на самодельных корявых столах, рассыпан по ящикам. Торговые места в лучшем случае укрыты от солнца выгоревшими тентами из драной ткани на палках, но чаще просто под открытым небом. Часть товара – продукты сельского хозяйства: фрукты и овощи, грязная картошка, укрытое марлей от мух мясо, много сушёной рыбы. Часть – детали для машин: колёса, масло, фильтры, шланги, прокладки и прочие расходники. Часть – совершенно неизвестные Василисе предметы непонятного предназначения: сложные устройства, более всего похожие на запчасти для больших механических кукол, какие-то колёсики и шестерёнки, электронные блоки с необычными разъёмами и непонятными надписями. Это было очень интересно, но куда необычнее выглядели сами продавцы. Васька то и дело дёргала Лёшку за руку и шипела: «Не пялься так! Это невежливо! И пальцем не показывай! Вот если бы на тебя все пальцами показывали, тебе бы понравилось?»
Здешние торговцы – люди как люди. Смуглые, темноглазые, вполне приветливые, радостно, но без навязчивости приглашающие их к своим прилавкам. Но это «в целом». Потому что целых среди них почти нет. Почти у каждого чего-то не хватает. У кого руки, у кого ноги, у кого глаза, а у многих отсутствуют несколько частей тела разом. При этом они совершенно не выглядят несчастными, а недостающие конечности заменены сложными механическими протезами. Стальные ноги на пружинном приводе, целые руки из покрытых пластиком пространственных конструкций, механические кисти с пальцами из полированных алюминиевых сегментов.
