Цыганка во тьме - страница 21

Нечто извне проскользнуло в глубину мыслей цыганки. Тонко и отвратительно пропищал сигнал не в голове, а по всему телу одновременно, неприятно передавив дыхание, насильно возвращая в реальность окружающей маршрутки. Ощущение пристального взгляда в спину. Фокус зрения Тётки поймал в стекле автобуса, прямо перед её носом, отражение человека из глубины салона с очень знакомыми чертами лица. Это была женщина. Старая цыганка обернулась и увидела между пассажирами в конце маршрутки, у дверей, смотрящую на себя… Саму себя. Женщина была похожа на неё, как отражение в зеркале, только волосы все до одного были седыми. Их взгляды встретились. Это словно парализовало Тётку, она не могла сдвинуться с места, а рот её непроизвольно приоткрылся. Мурашки пробежали по спине, плечам и коленям. Седая не отводила глаз. В её взгляде не было ничего укоряющего, злобного или неприятного, наоборот, он был насыщен внутренней открытостью, нежностью и добротой.

Происходящее вызвало у Тётки ощущение диссонанса между реальностью и вымыслом. Всё вокруг задрожало, завибрировало. Цыганка не понимала, что происходит. Это не было похоже на ощущение, когда увидишь себя в зеркале. Казалось, что некто захватил её тело и теперь управляет им, в то время, как она сама сделать уже ничего не может. В любом случае ощущение было ярким, неоднозначным и трудновыразимым. Тётка понимала, что видит не просто очень похожего на себя человека, а своего рода посланника. Седая отвела взгляд и нажала на кнопку над дверью, требуя остановки. Автобус остановился, задняя дверь открылась, и женщина вышла. Она встала на тротуаре и снова посмотрела на Тётку через окна. Маршрутка поехала, а Седая, стоя на месте, провожала её взглядом, пока не скрылась из виду.

Через некоторое время Тётка отошла от увиденного и пробубнила себе под нос: «Что это было?».

– Что? – спросила её старушка, сидящая рядом.

– Да ничего-ничего, дочушь, отдыхай…

Старая цыганка доехала до своей остановки. Уже начало темнеть. Когда она подошла к дому, заметила в своих окнах свет. «Вот, сороки! Это что ж, целую неделю горел? А им что? За электричество не им платить!» – подумала Тётка. Она захотела разозлиться, как обычно, но поймала себя на том, что не может, а мысли её были абсолютно без раздражения и злости. Это небольшое отклонение от нормы вызывало лишь приятное спокойствие. «Вот, что значит не пить некоторое время. Не с водкой отдыхать надо, а от водки». – приметила она. Цыганке захотелось удержать это умиротворение как можно дольше, и она постаралась поощрить свои изменения, добавив мысленно доброты: «Ну и фиг с ним, со светом! Девчонки – молодцы! Не бросили, посреди ночи ко мне приехали! Без них и платить бы некому уже было!». Настроение стало ещё лучше, а на лице проявилось подобие улыбки. Мышцы настолько отвыкли от этого выражения, что его нельзя было назвать улыбкой – всего лишь сползшее набок, натянутое искривление губ, но и этого было достаточно, чтобы понять, что процесс метаморфозы личности запущен.

У подъезда, как стражи по обе стороны дорожки, стояло несколько тополей. Тётка прошла между ними и, когда уже подходила к двери, та резко распахнулась перед ней, напугав цыганку. По её коже пробежал холодок. В подъезде была кромешная тьма. Как всегда, перегорела лампочка. Внезапно из тьмы появился движущийся ей навстречу силуэт. Когда полусвет улицы озарил лицо движущегося, она узнала в нём Сашу. Он шёл и улыбался. Тётка почувствовала, как зашевелились волосы на её затылке. Она отпрянула назад и попятилась, пока не упёрлась спиной в ствол тополя. «Господи-боже!» – старая цыганка трижды перекрестилась. Саша вышел из подъезда и, глядя ей в глаза, прошёл мимо. По коже Тётки волнами то вверх, от ног к лицу, то обратно вниз, пробегали мурашки. Ноги потяжелели и обмякли так, что едва держали вес тела. Цыганка осторожно обернулась, но в сумраке улицы уже никого не было. Она снова посмотрела во тьму подъезда, со страхом подумав о том, что нужно идти домой через неё, и снова увидела силуэт – только на этот раз ей навстречу вышел старший сын, Шандор. Он тоже улыбался матери. Сразу за ним вышли Витя и Ваня. Все прошли мимо Тётки и исчезли. Только Ваня остановился на мгновение и, улыбнувшись, сделал жест, приглашающий её войти в подъезд. Затем он поспешил вслед за братьями, но когда оказался за спиной, Тётка вдруг услышала его голос: «Ну, что ты стоишь, мама? Иди к себе, не надо бояться!». Голос заставил цыганку вздрогнуть и немного привёл в чувства. Она обернулась – на улице было пустынно. Где-то вдалеке привычно трещали взрывы снарядов.