Стас отметил, насколько крепка хватка у этой достаточной хрупкой на вид девушки. И всё же предпринял попытку вырвать руку, но Катька лишь усилила нажим.
- А ну пусти! – потребовал Стас, не желая сражаться с этой куколкой, обладающей мускулатурой Шварценеггера.
- Не пущу, пока ты не примешь правду! – заявила белобрысая фурия. – Запомни: здесь главная я!
Стас чуть не рассмеялся.
- Я это и так уже понял! Только мне вот как-то пофиг…
- И над тобой тоже! – не сдавалась Катерина.
- С какой это радости, позволь узнать?! – не сдержался Север. – Если вон Мишке нравится перед тобой пресмыкаться – пожалуйста! Я в ваши ролевые игры не играю…
Он вновь попытался освободить руку, но куда там! Катька сжала её так, что кисть начала белеть, а когда Северский стал сопротивляться, с силой оттолкнула его. Не ожидая проявления такой силищи, Стас не смог удержать равновесия и грохнулся прямо на пол. Мишка, стоявший рядом, жадно следил за процессом и не вмешивался. Катерина же уставилась на лежавшего у её ног парня и с какой-то маниакальной настырностью прошептала:
- Обращайся!
- Что? …
Стас ничего не понимал. Он хотел встать на ноги, но ему это не удавалось. Помимо того, боль скрутила, казалось, каждую клеточку его тела, мешая владеть собой, а из груди вырвался нечаянный крик. Что с ним? Внезапна эпилепсия? ЧТО???
Слюна поползла по подбородку, а сознание поплыло, размывая контуры и лица, и вместо крови по венам потекло небытие. Кажется, он потерял сознание или попросту умер. Или…
***
Нет, он не умер, краем сознания отмечая, что ещё чуть-чуть, и потеряет остатки человечности. Мир заплясал в глазах новыми красками, и вот, Стас с ужасом отмечал, что не может подняться с четверенек, и вместо рук и ног у него теперь покрытые шерстью огромные серые лапы. Он хотел закричать, но из горла вырвался протяжный вой, и тогда он заметался по дому, врезаясь и круша всё подряд.
Двое людей – Катька и Мишка смотрели на него внимательно, с неким довольством и превосходством, и Стас понял, на ком сейчас хочет выместить свою злобу.
В волчьей шкуре – а сейчас он был именно волком, это казалось таким естественным, наброситься на добычу, разорвать ей горло, а затем, совершив трапезу, вознести победную песнь ярости и тёплой крови, а потому, более не раздумывая ни секунды, он бросился в бой.
Но люди, находящиеся с ним в одном помещении, были не так просты и могли защищаться. А ещё от них пахло «своими», особенно от самца – он тоже был волком, что сию минуту доказал это, перекинувшись в зверя, и теперь они сцепились в смертельной схватке, рыча и скаля белые острые зубы. Вскоре до Стаса дошло, что его противник защищает самку, хоть волчицей она и не была, но и человеком от неё не пахло. К тому же, она всё так же стояла, скрестив руки на груди, и наблюдала за схваткой двух волков. Один из которых явно защищал её… Вот оно, слабое место противника!
Резко сменив траекторию, Стас неожиданно бросился к девушке, но та, зашипев и оскалившись совершенно по-звериному, смогла увернуться. А вот её защитник в тот же миг вцепился зубами в бок Стаса, отчего тот заскулил – от боли или от неожиданности, и мир на мгновение померк перед глазами.
- Мишка, прекрати! – закричала самка на другого волка, что недовольно отступал, всё ещё щерясь и с агрессией поглядывая на противника. – Ты его покалечишь, идиот!
Стас же, собрав всю свою волю и пытаясь загнать боль поглубже в себя, попытался отыграться, и набросился на Мишку, сумев садануть его зубами.
