- Ева! - воскликнул он, едва я открыла дверь. - Как хорошо, что ты дома.
Я так уже не думала, но на всякий случай кивнула. Вдруг Вадик удовольствуется этим и исчезнет, будто и не появлялся.
- Что-то случилось? - уточняю я, когда пауза в разговоре слишком затягивается. В квартиру я его, естественно, не приглашаю - дел хватает и без Вадима.
- Нет, ничего. Просто соскучился, - отвечает он.
А я, вместо того, чтобы сказать: «Поздравляю», - тяну что-то вроде: «А-а-а-а!».
Так проходит ещё пара минут, по истечении которых я вновь подталкиваю Вадима к продолжению беседы. Ведь не зря же он пришёл, верно?
- Ну хорошо, что соскучился. А хотел чего?
- Ты не рада меня видеть?
«Очень» рада! Прямо так, что аж зубы от этой радости сводит. У меня сейчас миллиард дел, незаконченная книга, которую я хочу дочитать сегодня, и все мысли - о Левандовском и о том, как не опозориться завтра на приёме, а тут Вадик…
- Конечно, рада. Но просто сейчас я занята немного. Прости.
- Понятно. А я хотел тебя в кино позвать.
- В кино?
- Да, в кино. Или ты не хочешь? Тогда в кафе.
- Подожди… с чего вдруг всё это?
- Я же говорю - соскучился.
Он делает шаг в мою сторону, как будто именно мне не хватает смелости, чтобы заново решить упасть в объятия зануды-Вадима. Интересно, почему я вдруг думаю о нём именно в таком ключе? Раньше, когда подруги открытым текстом говорили мне, что Вадик слишком тоскливый, я или игнорировала, или вступала в вялый спор. А теперь и сама так считаю.
Отступить не получается - позади дверь, в которую я и вжимаюсь, когда Вадим оказывается слишком близко.
- Вадь, стой! - Я выставляю руку перед собой, упираясь ладонью в его грудь. - Никуда я не могу с тобой идти. Дел много. Да и не хочу. Что толку прошлое ворошить?
По лицу Вадима ясно - подобного он не ожидал, что начинает меня злить. Значит, считал, что стоит только ему явиться и позвать меня куда бог на душу положит, я сразу соглашусь. Как та самая серая мышь, приплясывающая на задних лапках от восторга, что её пригласили на свидание. Только пусть я таковая внешне - внутри уже совсем не та Ева, которую знал Вадим.
Он останавливается скорее по инерции и от неожиданности, чем понимает, что действительно нужно притормозить. Смотрит удивлённо, застыв почти что на выдохе от меня. А я не могу понять, что мне делать, если Вадим предпримет попытку сломить моё сопротивление. Но он лишь ошарашено отступает, качая головой.
- Ну, как знаешь…
В его тоне отчётливо звучит неверие, а я с облегчением делаю новый вдох.
- Вадим! - окликаю его зачем-то, когда он достигает двери, ведущей в лифтовой холл.
- Что?
- Скажи… ты бы мог влюбиться в аромат своей женщины?
- Что??
Мысленно морщусь от того, какая я всё-таки дура. Ну зачем это спрашивать у Вадика? У того, кто по вечерам любит «рубиться в танчики», а все выходные похрапывает, перемежая сон забегом до магазина внизу, где «сегодня пиво по сорок два рубля». И всё же… мне совсем не у кого больше спросить, что об этом думают обычные мужчины. Не мегалодон в области бизнеса и женский знаток Левандовский, а обычные парни, с одним из которых я когда-нибудь построю среднестатистическую семью.
- Ты мог бы влюбиться в аромат своей женщины? - терпеливо повторяю я, пока глаза Вадика не вылезли из орбит окончательно.
- Если только будет пахнуть борщом или пельменями.
Вадим даже не скрывает, что это вызывает у него смех. А у меня - улыбку. Чуть натянутую, кривоватую, но всё-таки улыбку. Я киваю Вадиму на прощание, поспешно скрываясь за дверью. Всё правильно. Адам жаждет одарить всех «зажатых и скромных» неповторимым ароматом, от которого мужчины будут сходить с ума, а последние, меж тем, жаждут пива за сорок два рубля, пельменей и борща.
