Да, шеф! - страница 14

Фрейя невольно улыбается.

Галки. Золотые ложки. Бритые яйца. Развьюченные ослы. Кипрские боги…

Ну как не полюбить такой остров?

Внутри вилла Катарина восхищает своей аскетичностью. Комната Фрейи выходит на небольшой дворик, засаженный геранью, и не может похвастать ничем, кроме простой кровати, прикроватной тумбочки, платяного шкафа и комода. Пол представляет собой лоскутное одеяло из каменных плит, благодаря чему здесь не жарко в летний день. Стены выбелены, повсюду разбросаны предметы на морскую тематику: красочный маяк рядом с окном; сушеная морская звезда на комоде; морской пейзаж акриловыми красками над кроватью. Свежие полотенца на прикроватной тумбочке, общий душ и туалет в коридоре – по сути и все, что нужно.

Бросив сумку на пол, она распаковывает несколько книг, которые Хади впихнула ей перед отъездом, и раскладывает их на тумбе по размеру: кулинарные книги вниз, романы в мягкой обложке посередине, а сверху странная новинка, «Диета по гликемическому индексу». Карманный греческий разговорник, путеводитель по островам Греции – ну вот, все по порядку. Наконец Фрейя достает «Средиземноморскую кухню», тонкую книгу в переплете. Том пахнет корицей, страницы хрустят и перепачканы куркумой. На обложке фотография клефтико из баранины, посыпанного орегано и обложенного запечеными в духовке помидорами, перцем и картофелем. Фрейя открывает книгу, и в груди теплеет при виде почерка миссис К.

Фрейя поглаживает пальцем имя учительницы по домоводству и вспоминает миссис Кириакедес («пожалуйста, зовите меня миссис К.»), ее рассказы о Греции. Где оливки такие сочные и ароматные, что поэты воспевали их в стихах. Где виноградины размером с помидор, а помидоры величиной с грейпфрут. А сами грейпфруты – как футбольные мячи. О море, солнце и песке. Храни боже миссис К. – далеко не каждый взрослый захочет разбираться с проблемами чужого ребенка, когда свои дома есть, однако же в тяжелый момент учительница оказалась рядом, выслушала и поддержала. Опора и защита. Ментор и покровитель. Если в жизни что-то шло наперекосяк – а у дочери психически нездоровой матери-одиночки такое случалось часто, – она всегда могла рассчитывать на миссис К.

Именно она заметила, что ученица стала прогуливать школу. Только миссис К. обратила внимание, как Фрейя замыкается в себе, как все быстрее устает и бросает даже то, что прежде любила, например, готовку, – и решила выяснить, в чем же дело. Дружелюбие и сострадание учительницы помогли девочке открыться, объяснить, что происходит дома, рассказать, как она по сути стала опекуном собственной матери. В стенах школы Фрейя вновь смогла быть ребенком, веселиться, а не трудиться по хозяйству, принимать тяжелые решения и ставить долг превыше своих желаний. Здесь она выучила правила игры в «Монополию», клуэдо и шахматы – настольные игры не водились в трейлере семейства Баттерли. Вот бы для каждой Фрейи в мире находилась своя Константина Кириакедес!

Погрузившись в воспоминания, она краем глаза улавливает какое-то движение. Это что там шмыгнуло под кровать?!