Да вспомнятся мои грехи - страница 10

– У вас нет его с собой?

– Нет, не удосужился запастись. Что, Вилли Норман все еще работает врачом компании?

– Да. Возьмите. – Штрукхаймер расстегнул карман и вынул маленький флакончик. – Примите сразу две таблетки. Я получаю их бесплатно.

– Премного благодарен. – Кроуэлл положил таблетки на язык и запил их пивом. Он тут же ощутил легкость и прилив жизненных сил.

– А! Сильная штука! – Впервые с тех пор, как он стал Айзеком Кроуэллом, он поднялся на ноги без затруднений. – Разрешите навязаться к вам в гости? Хочу осмотреть вашу лабораторию. По-моему, будет логично начать с этого.

– Разумеется. Я как раз собирался заглянуть туда после обеда.

Снаружи прогрохотал рикша.

– Может, еще успеем поймать этого?

Штрукхаймер подошел к двери и пронзительно свистнул.

Рикша услышал и, подняв столб пыли, остановился. Развернув тележку, он бешено помчался к ним, словно от этого зависела его жизнь. Когда земляне сели, он промычал односложно:

– К-да?

– Отвези-нас-к-шахте-А-пожалуйста.

Брууханин с обезоруживающим пониманием, почти по-человечески кивнул и мощно рванул с места.

Шахта А располагалась в трех километрах от Постоя.

Дорога сильно пылила, но все же поездка показалась Кроуэллу не такой уж ужасной.

Лаборатория скрывалась под большим серебристым куполом возле подъемника шахты.

– Удачно расположились, – заметил Кроуэлл, выколачивая пыль из одежды.

Площадка между дорогой и куполом была испещрена веревочными кольцами.

– Пыльные ямы?

– Да. Небольшие.

Как правило, пыльные ямы были мелкие – глубиной до метра. Но стоило кому-то оступиться и попасть в крупную яму – и бедняге приходил конец. Бруухиане четко различали ямы – и днем и ночью, – поскольку их инфракрасные зрительные пятна ощущали разность температур между ямами и грунтом. Но для человеческого глаза все было едино – ровный слой мелкого порошка, похожего на тальк, только коричневого цвета.

Приблизившись к лаборатории, Кроуэлл услышал пыхтение компрессора. Оказалось, купол был не из металла, а из алюминированного пластика. Жесткую форму ему придавал подпор воздуха. Кроуэлл и Штрукхаймер вошли внутрь через шлюзовую камеру.

– Компрессор гонит холодный воздух через увлажнитель и целую систему противопылевых фильтров, – пояснил ксенобиолог. – Компания вложила кучу денег, и в обмен на удобства мы все сверхурочное время работаем бесплатно.

Лаборатория являла собой любопытную комбинацию сельского стиля и ультрамодерна. Вся мебель была знакомого образца – сработанная руками бруухиан. Но Кроуэлл тут же обратил внимание на гофрированный серый ящик дорогостоящего универсального компьютера, теплоблок, электронный микроскоп с большим экраном и массу каких-то сложных стеклянных изделий, явно привозных. Были тут и приборы, которые он не смог даже опознать.

– Впечатляет. Как вам удалось расколоть Компанию на всю эту музыку?

Штрукхаймер покачал головой:

– Они оплатили только постройку здания – и то с невеликой охотой. Все остальное приобретено на субсидии Конфедерации по линии Комиссии здравоохранения. Таким образом, шесть часов в сутки я – «ветеринар» компании, а все прочее время веду исследования физиологии бруухиан. Точнее, пытаюсь вести расследования. Это очень трудно. Нет трупов, нет анатомички…

– Но вы могли бы прибегнуть к рентгену. Нейтронное сканирование…

– Разумеется, мог бы. – Штрукхаймер дернул себя за жиденькую бороденку и сердито уставился в невидимую точку посреди необъятной груди Кроуэлла. – И много это нам даст?.. Что вам известно об анатомии бруухиан?