– Работать!
Есть после пережитого резко расхотелось. Статьи вышли то, что надо. Тексты про аквапарк и квест-комнату после всего пережитого, как ей показалось, вышли заманчивыми – обещали адреналин и незабываемые впечатления.
– Что тут у нас?
Тане не спалось. Она то и дело выходила на крыльцо, смолила и вновь возвращалась обратно. Корвалол и глицин закончились. За ними стоило ехать в город, что находился в получасе езды от дачного поселка.
– Укроп, петрушка, салат, горошек, кинза и снова укроп.
Разглядывание кухни быстро надоело ей. Решившись позаглядывать в многочисленные ящики, Таня нашла семена в старых пакетиках с истершимися изображениями.
– Попробуем посадить, – проговорила она, встряхнув ими у лица. – Может что и выйдет.
***
Три последующих дня Таня возилась с землей, то и дело переобувалась в резиновые сапоги, вновь разувалась, попеременно бегая в дом к включенному ноутбуку. Вдохновение приходило, когда Таня исходила семью потами, создавая прямоугольник, что должен был взрастить пряные травы, которые мокли в блюдцах, стоя на жарком, залитом солнцем подоконнике.
– Вашу ж за ногу! – Танька заорала, отпрыгнув в сторону.
Ясь бросил прямо ей под руки мышь-полевку, в очередной раз взглянул с каким-то сожалением и взбежал на крыльцо к полным мискам.
– Их полагается есть, а не доводить меня до инфаркта!
Ни развалившийся на солнце Рыжик, ни хрустящий кормом Ясь этого делать не собирались, равнодушно взирая со своих мест, как она пытается водрузить труп почившего мыша к себе на лопатку. Грызун был мертв, но даже после смерти продолжал упорствовать и лезть насильно никуда не хотел.
– Они же не дураки, – раздалось позади неожиданно и хмуро. – Сначала съешь, потом перевари, отрыгни шерсть, когти и прочие прелести.
Танька поднялась так резко, что блестки в глазах засверкали, обернулась к мужчине, выставив перед собой тяпку и лопатку.
– Доброе утро, – поздоровался тот, тряхнув манжетами белоснежной рубашки.
Он оглядел ее с головы до ног, да так, что Таня отчего-то покраснела, задержал взгляд на инструментах, усмехнувшись чему-то своему, а потом вновь вернул взгляд светлых глаз к ее лицу.
– Что вы собрались делать с этим?
Таня не оценила его иронии. Зря он недооценивает садовые принадлежности. Вот как даст ему промеж рогов – мало не покажется!
– Суп варить?
Взглянув на инструменты еще раз, она увидела, что ей каким-то чудом удалось подцепить жертву острых когтей Яськи, и вновь покраснела, представив, как смешно выглядит в глазах незнакомца, но тут же встряхнулась.
– Или все-таки хоронить?
Два смущения подряд – это много, но третьему, Таня решила, не бывать. Оставив добычу кота на прежнем месте, она поинтересовалась, напустив в голос весь холод, который только имела:
– Что вы здесь делаете? Спрашиваю еще раз.
– Я задаюсь тем же вопросом.
Татьяна усмехнулась и не стала сдерживать себя в сарказме:
– А вы не задавайтесь! Возвращайтесь на свою вечеринку. Москва – там!
Она показала в сторону выхода, тем не менее мучаясь любопытством. Зачем он пожаловал? Неужели извиниться? И почему он босиком? Точно проснулся в кустах, после того как приятели забыли его на обочине!
– Вообще-то юг там. – Живой «компас» показал ей в сторону калитки, обвитой диким огурцом. – А там… – Кутила в дорогущей рубашке и таких же не менее дешевых брюках остался невозмутим, кивнув себе за спину. – Дмитров.
– Выход – там, – выкрутилась она, подавив волну раздражения. – Уходите.
