Был самый ранний, предрассветный час. Мать Сабины, серая от слез и ночного ожидания, бродила по двору, тыкаясь во все углы, и жалобно, протяжно – словно раненное животное – кликала дочь:
– Сабина! Сабина!..
От ее отчаянных, беспомощных криков переполошился весь двор. Соседи высыпали из своих квартир, и каждый старался успокоить безутешную женщину. А она ходила среди людей, с надеждой заглядывая каждому в лицо, задавая один и тот же вопрос:
– Вы не знаете, куда Сабинка вчера пошла? – голос ее то и дело срывался на слезы. – Она ведь никогда… Не было такого, чтобы домой ночевать не приходила… Случилось, должно быть, что-то…
– Да брось ты, Лизавета, дело молодое, – пытались успокоить ее бабы. – Заневестилась девка, ну с кем не бывает?! Придет она, придет! Она же с Мишкой …
– Да это я знаю. Но Мишка-то сам где? – тоскливо вопрошала женщина.
– Так он в военкомат, видать, ушел! Там строго! А оттудова их сразу на сборный пункт, небось, увезли.
– А Сабина-то как же? Сабины разве не было с ним? – в отчаянии допытывалась Лизавета, стараясь уцепиться хоть за какую-нибудь соломинку.
– А может, она с ним прямо в армию пошла? – брякнула вдруг совсем уж нелепое предположение Антонина.
– Это как это? – заржали в ответ собравшиеся во дворе мужики. – Кавалерист-девица? Дочь полка?..
Давно известно, что люди не могут подолгу выносить зрелища чужой беды, поэтому грубоватые шутки мужиков совсем было развеселили собравшихся, но, взглянув на Лизавету, каждый тут же осекся, смех застывал комком в горле.
Сунулась было Лизавета в квартиру Бурчилиных, там долго никто не открывал, а потом на пороге возникла Елена – Мишкина мать, она смотрела на Лизавету пьяными, бессмысленными глазами и сначала никак не могла понять, чего та от нее хочет. Потом забормотала, с трудом подбирая слова:
– Мишка?.. Покинул меня мой сынок, уехал… Проводили его вчера… Хорошо посидели… А что – у нас все как у людей…
Так, ничего от нее толком и не добившись, Лизавета опять вернулась во двор.
– Не переживай, мать, найдется твоя дочка, – утешала ее, тряся белыми кудряшками, сердобольная Прокофьевна. – Подумай сама, ну куда она отсюда могла деться? Да я же вчера ее своими глазами видела! С Мишкой через двор она шла.
– А ты не путаешь?
– Да что я слепая, что ли? Сумеречно уже было, да что я – Мишку с Сабинкой не угадаю? Он, ясное дело, уже пьяный был, а она – ничего, нормально держалась. Из подвала своего они выбрались, да так и пошли рядом. Точно тебе говорю. Так что не паникуй! Погуляет, погуляет, да и вернется…
То же самое на другой день сказали Лизавете и в милиции, куда она отправилась вместе с Вильямом, дедом Сабины.
– Дочка, говорите, пропала? Дело обычное. Сейчас их, знаете, сколько по поездам шастает! Это еще с тех пор, как эти самые хиппи появились, мода такая пошла – из дома бегать. Да не плачьте вы раньше времени, вернется ваша дочка, побегает, побегает и вернется. Розыск? Нет, мамаша, так сразу мы это не делаем. Вот если через недельку не проявится, тогда пишите заявление, объявим вашу дочку в розыск.
