Фил за моим плечом восхищенно присвистнул.
– Что, того самого Фауста? Вот круто! Но… как же налоги? Они, должно быть, бешеные.
«Портфель» заулыбался, словно ставил на этот вопрос и выиграл:
– Нам дали четкое распоряжение уплатить налог за наследника. На последних страницах документа это указано.
– Вот это уже отлично, – искренне улыбнулся Митсон, пнув меня под столом, чтобы я отмер и хоть что-то ответил.
– Да уж! – только и смог прошептать я.
Я ощутил необратимость происходящего. Словно наследство известного чернокнижника ложилось грузом мне на душу. Непонятная тревога скрутилась пружиной в животе, в горле пересохло, и меня начал душить кашель.
– Мистер Чейз? Вы принимаете наследство? Может, есть какие-то вопросы? – сдержанно поинтересовался мужчина в очках.
– Почему именно сейчас?
– Ваш возраст. Вы должны вступить в права наследования в возрасте двадцати одного года. Таково условие.
Я кивнул, принимая его объяснение. Моя голова была одновременно пустой и забитой мыслями, которые пока не складывались во внятные формулировки.
– Вопросы еще точно появятся, так как я не прочитал документы полностью. К тому же не каждый день человеку сообщают, что он наследник Фауста.
Юристы сдержанно хмыкнули, а я судорожно соображал, как поступить. Голодное детство оставило глубокую зарубку на психике. Я стал запасливым, словно хомяк, у которого зима длилась вечно. Плевать, как и почему Фауст завещал особняк в центре столицы. Он должен стоить сотни тысяч долларов. Посему я подавил желание послать их вместе с документами и растянул губы в наигранной улыбке.
– Я принимаю наследство, – заверил я их, убежденный, что глупо отказываться от целого дома в Праге.
После моих слов адвокаты повеселели и ответно заулыбались так, будто были детьми и увидели Санту, не меньше.
– Тогда прошу вас, поставьте подпись на двух экземплярах. И можете позвонить на неделе, мы договоримся о встрече, где ответим на все возникшие вопросы.
Я послушно поставил размашистую подпись, взяв предложенную ими перьевую ручку. Какая-то зазубрина на ней поцарапала палец, и маленькая капля из прокола упала на завещание.
– Черт! Прошу прощения. У вас кровожадная ручка, – неловко пошутил я.
– Пустяки! Это вы извините. Придется менять поставщика канцтоваров для фирмы, – пошутил один из адвокатов, лучась довольством.
Не пойму, чего они так обрадовались? Может, Дом Фауста должен городу денег за коммунальные услуги или еще что? Что-то не так, а я уже расписался, идиот!
– Оставляем вам копию. И вот, – адвокат выудил из недр кожаного портфеля связку ключей и протянул мне.
– Ключи от Дома Фауста?
Я внимательно рассмотрел связку, но это были совершенно обычные ключи.
– Да. Нужно же вам познакомиться с ним, – подмигнул мне второй, говоря об особняке так, будто он был живой.
Проводив странных распорядителей «Каплан и Ко», мы с Филом вернулись на съемочную площадку. Рабочий день пролетел, словно его и не было, а я все крутил в руках связку ключей.
– Ну что, Дэн? Мы посмотрим на твое наследство?
Митсон еле сдерживал любопытство и уже раз сто перечитал мой экземпляр завещания.
– Потом, друг, потом, – отмахнулся я, уже зная, что пойду туда один.
Не хотелось демонстрировать Филу свои страхи и опасения, он и так много лет оберегал и поддерживал меня. Плюс я эгоистично желал познакомиться с наследством в одиночку. Целый особняк. Нереально! Такое стечение обстоятельств казалось мне почти невозможным. Подобные совпадения бывают разве что в кино и ни в коем случае не происходят в жизни, по крайней мере, не в моей.
