Отдохнув почти до полудня, они двинулись шагом на запад, в надежде найти воду и что-нибудь для пропитания. Теперь для них самым важным было не выйти на врагов. Их на пути не оказалось, впрочем, как и воды с пищей.
На ночлег остановились посреди долины. После дневной изнуряющей жары наступила холодная ночь, отнявшая жизни у шести человек, ставших лишь вчера вольными как ветер.
Наутро одна лошадь также не поднялась. Она не выдержала нагрузок предыдущего дня. Её успели заколоть.
Тела людей предали земле.
Первая через многие годы рабства свободная заря окрыляла людей, так неожиданно обретших волю благодаря трём грекам, пришедшим однажды сюда, в этот край, совсем с другой, к их сожалению, несбывшейся мечтой. Для них начиналась новая жизнь, полная иных надежд и более земных желаний.
* * *
На следующий день, когда отряд косматых, измождённых оборванцев продолжил путь, дорогу им внезапно преградила сотня диких кочевников, стремительно выскочивших из-за холма и в один миг охвативших их плотным кольцом.
Воля, едва успев зародиться в сердцах и душах рабов, вновь сжалась в маленький дрожащий комочек, оттесняясь куда-то вглубь неожиданно постигшей бедой.
Бронт, Рупилий и Форкис, вооружённые мечами, захваченными у казарменной охраны, сгрудившись чуть в стороне, решили не сдаваться и принять этот неравный, наверняка, как полагали они, свой последний в жизни бой. Огромный сотник с интересом молча рассматривал их, видимо, не понимая, с кем он имеет дело. Поправив волосатой рукой островерхий головной убор, коснувшись пальцами густой бороды, он слегка кивнул. В тот же миг, просвистев в воздухе, на окружённых людей полетели арканы. Ловко наброшенные петли туго стянули тела и сдёрнули их на землю.
– Они без оружия. У этих троих мечи, – услышал чей-то голос Форкис.
Сказанное было на сакском языке.
– Что за воинство такое? – удивлённо произнёс кто-то другой.
– У них у всех на руках и ногах следы от оков. Похоже, это беглые рабы, – вновь послышался голос первого.
– Поднимите их, – повелел второй.
Подбежавшие к пленённым спешенные воины быстро поставили их на ноги, подтащили к сотнику и сбили грубыми толчками в плотный круг.
– Чьи вы? Куда идёте? – спокойно, прищурив левый глаз, спросил сотник, подавшись вперёд и опершись локтем на луку седла.
Неожиданно для всех, протиснувшись между окружившими его людьми, Фардас твёрдым голосом произнёс:
– Мы уходим из хорезмийского плена. Я когда-то служил Далайе и верховному правителю массагетов царю Турпану. Да продлятся их дни! Ваш великий вождь Дахар, да будет вечен он под этим небом, сокрушил бактрийцев в совместном походе с массагетами. А эти люди, так же, как и я, были невольниками у Ардавы.
Изумлённый сотник спрыгнул с коня и подошёл к говорившему. Бронт, Рупилий и Форкис в недоумении переглянулись. Одно для них было теперь совершенно ясным. Из поверженных они превращались в гостей. Через мгновенье все захваченные люди были освобождены от пут. А ещё по прошествии очень короткого промежутка времени они во главе с сотником уже следовали в северо-западном направлении, к ближайшему селению кочевников.
* * *
Пробыв у радушных хозяев три дня, получив в дар лошадей, оружие и одежду, снабжённые пищей и водой, освободившиеся рабы с почётом были препровождены обратно до границы владений хаомаваргских племён, к одному из которых принадлежала сотня.
О том, что творилось в соседних землях, беглецы ничего не узнали. Молчаливые саки не вступали в беседы с ними, покорно исполняя веления своего старшего.
