– Хм… – Стравинский на несколько секунд замолчал, обдумывая реплику Гафта, затем медленно заговорил: – Что ж, идея разумная. И вполне осуществима, но будет сложно изъять такой объем информации из памяти людей, и, конечно, всей этой задумке будет сильно мешать остальное общество.
– Согласен, этот вопрос нужно ещё проработать, но мысль же хорошая, а, профессор?
– Несомненно. Но не хотелось бы мне жить в таком обществе…
– Почему же?
– Тотальный контроль. Вам придется завладеть умами всех, кто живет в этом городе. Объединив их, вам проще станет их контролировать, а значит, следить за их мыслями и чувствами и жестко подавлять стремление к свободе, которое, несомненно, появится.
– Да бросьте, Вениамин Анатольевич, как показывает интернет, люди в большинстве своем этого хотят, даже жаждут. Осталось только дать людям это, и никаких проблем, они даже не будут понимать что их разум пленили из-за чувства своей исключительности. И естественно, технологий сокрытия информации уже скопилась уйма.
– Правда? – удивился Стравинский. Видимо, эта информация была ему в новинку.
– Не забивайте голову, Вениамин Анатольевич, – тут же сменил тему Гафт. – Думаю, на сегодня хватит консультаций, а то у меня скоро встреча. Поговорим об этом на следующей неделе, хорошо?
– Поговорим, – тут же кивнул профессор, – обязательно поговорим.
Зашелестели бумаги, – Стравинский собирал учебники в портфель, – заскрипела сухая тряпка по доске, – он стирал какую-то информацию, начертанную на грифеле, – и топот шагов в сторону двери, – встреча закончена, и профессор с сыном олигарха вышли из аудитории.
Зои еще несколько долгих минут сидела под столом, «переваривая» услышанное. «Объединить и разъединить». «Контроль рождаемости». «Новая религия». «Существуют такие технологии». «Сокрытие информации». О чем эти люди только что говорили? Что они задумали? Девушка чувствовала, как внутри поднимается ужас от услышанного. Хоть и не понимала почему. Казалось, только что она прикоснулась к какой-то ужасной тайне, и теперь, чтобы прийти в себя, Зои придется забыть всё услышанное. Но сможет ли она? А о том, чтобы завоевать сердце Гафта, теперь и речи не шло. Как она сможет жить с таким человеком?
Каплан быстро поднялась, озираясь, и поспешила покинуть аудиторию.
– Кхм, кхм, – тихо прокашлялся кто-то, когда Зои закрывала дверь. Девушке пришлось приложить усилие, чтобы не подпрыгнуть на месте от страха. Она медленно повернулась и в ужасе застыла возле аудитории. На подоконнике сидел Моисей Гафт и насмешливо рассматривал Зои.
– Опять колготками зацепилась?
– Я… это… – попыталась оправдаться Зои, но не находила слов. Она чувствовала себя нашкодившим ребенком, который попался взрослому за неподобающим занятием. В какой-нибудь другой ситуации Каплан бы нашла способ выпутаться, но сейчас все было слишком явно. Кровь прилила к лицу, и впервые в жизни Зои опустила глаза под пристальным взглядом мужчины. Но он, видимо, не хотел ее немедленного позора, поэтому следующие слова Гафта оказались неожиданными.
– Я смотрю, ты любишь оказываться в неподходящих местах… Но я хотел бы пригласить тебя всего лишь на ужин.
– Что? – Зои так сильно вытаращила глаза, что Моисей рассмеялся, и самолично попытался загладить неловкость, приближаясь.
– Я все ходил мимо и не мог найти повода для знакомства. Так вот, как тебя зовут, прекрасная незнакомка?
