Известил прессу, поставил в известность заинтересованных лиц и ранним утром стартовал со своего окраинного уже облетанного им поля.
В Осовиахиме сказали: «Напрасно он это затеял. Если не разобьется, то сядет в лучшем случае в Подмосковье».
Но дяди-знатоки ошиблись. Рощин не разбился, не сел там, где они предсказывали, а благополучно приземлился в Киеве, где был очень тепло встречен представителями «Укрвоздухопуть» и Украинским советом Осовиахима.
Его поздравляли, устроили праздничный обед, заправили авиетку первосортным бензином, и он полетел в Одессу, куда тоже прибыл благополучно.
Здесь встречен был не хуже, чем в Киеве. О его перелете зашумела пресса хвалебными статьями. Но, как говорится, после хорошего наступает плохое. Готовясь к вылету, Антон Яковлевич объявил теперь о беспосадочном перелете Одесса – Москва. И когда был уже готов лететь по объявленному маршруту, к нему со слезами на глазах обратился человек с кавказской внешностью.
– Дорогой, сколько возьмешь, чтобы я полетел с тобой в Москву? Очень скоро надо туда, дорогой. Брат помирает, понимаешь?
Антон Яковлевич подумал, а почему не взять. Все равно заднее место пустует. Да деньги надо. И он назвал сумму, которая и должна была погасить все его долги.
Вылетели рано утром и Рощин обратил внимание на чемодан пассажира, который тот с натугой водворил себе под ноги.
– Сколько же весит твой чемоданчик? – спросил летчик кавказца.
– Э-э, совсем пустяк, дорогой, совсем пустячный груз. Рука у меня болит, тебе и кажется, что он тяжелый, понимаешь?…
Антон Яковлевич немного подумал, но все же пассажиру не отказал лететь, решил испытать свой самолет с грузом.
Взлетели благополучно под крики провожающих одесситов и когда пилот, набрав высоту, лег на нужный ему курс, за его спиной послышался приказной крик пассажира:
– Меняй курс, дорогой, лети в Румынию. Заплачу в три раза больше, чем договаривались. Понимаешь?
– Э-э, нет, «дорогой», мы так не договаривались. В Москву, так в Москву, – не изменяя своего маршрута, ответил Рощин.
– Предупреждаю, дорогой, если не полетишь в Румынию… – и бандит коснулся острием кинжала затылка впереди сидящего летчика.
– Ах, вот ты как!? – возмутился Антон Яковлевич. И тут же начал делать такие виражи, горки, скольжения вниз, вверх, что пассажир вынужден был убрать свой и кинжал и уцепиться обеими руками за борта фюзеляжа, чтобы не вывалиться из авиетки.
Оглянувшись, Рошин увидел белое, как мел, лицо пассажира, выпученные глаза, судорожно вцепившиеся в обшивку самолета руки, и рассмеялся. Но его смех тут же был прерван чиханьем мотора, треском и, наконец, затихающими поворотами пропеллера. Самолет пошел на снижение, несмотря на все попытки летчика возобновить работу мотора.
Рощину оставалось только одно: выбрать место для вынужденной посадки авиетки. Увидев дорогу, он плавно спланировал и благополучно посадил самолет.
Вооружившись большим гаечным ключом, он выскочил из своей кабины, готовый отразить нападение бандита.
Но тот был ни жив, ни мертв от виражей и болтанки самолета. Промямлил:
– Хорошо, хорошо, дорогой… Я сейчас ухожу… ухожу… Я тебя не знаю, ты меня не знаешь… и ты меня не видел, понимаешь…
– Тащи свой чемодан и проваливай, паразит, недобиток капитала, – держа оборонительную позу, сказал летчик.
Пассажир кавказской внешности с трудом вывалил свой чемодан и себя из самолета и, поминутно сплевывая, побрел, шатаясь, от авиетки по дороге.
