Дальний Восток: иероглиф пространства. Уроки географии и демографии - страница 19

) не трогали, боясь этим раздражить китайское правительство, а оно, в свою очередь, не обращало внимания на этот край, опасаясь нас раздражить». Министр иностранных дел Нессельроде в 1848 году решил провести границу с Китаем по южному склону Станового хребта, отдав весь Амурский бассейн как бесполезный для России «по недоступности для мореходных судов устья реки Амура и по неимению на его прибрежье гавани». Главными тихоокеанскими портами оставались Аян, основанный в 1843 году и оказавшийся более удобным по сравнению с Охотском, и Петропавловск.

Едва не свершилось великое географическое закрытие. Тут-то в игру и вступил никому не известный, недоверчивый, амбициозный капитан-лейтенант Невельской (к вопросу о роли личности в истории). «На моей совести лежало навести… Правительство… на важное значение Приамурского края для России… Надобно было действовать решительно, то есть несогласно с инструкциями», – писал он позже. Невельской решил – не слишком ли самонадеянно, по рангу ли? – что ни мелководность амурского устья, ни наличие перешейка между Сахалином и материком неочевидны. Требовалась новая экспедиция, но теперь, понимал он, «не только нельзя было ожидать на это согласия, но, напротив, тех, которые осмелились бы сделать подобное представление, ожидало бы явное или тайное преследование… Тут нужны были люди, которые решились бы действовать в сложившихся обстоятельствах вне повелений».

Невельской добивается назначения на Дальний Восток. Ему поручают на транспорте «Байкал» доставить военный груз на Камчатку. Невельской просит у главы морского ведомства князя Меншикова разрешения заодно исследовать Амурский лиман, но тот позволил осмотреть лишь юго-западный берег Охотского моря. Упрямый офицер обращается к генерал-губернатору Муравьёву и в итоге получает добро на исследование Амурского лимана и устья Амура – тихой сапой: «Как на транспорте, так и на гребных судах не должно быть поднимаемо ни военного, ни коммерческого русского флага». Всё это походило на какой-то заговор. Невельской даже собрал в каюте офицеров и сказал: «Господа, на нашу долю выпала столь важная миссия… Всё, что я вам объявляю, должно оставаться между нами и не должно быть оглашаемо».

В 1849 году Невельской установил судоходность амурского устья и Татарского пролива (не залива, как считалось раньше), а также тот факт, что Сахалин – остров. Выяснил он и другое: китайской армии на Амуре нет, вопреки данным Петербурга о китайской флотилии, крепости и гарнизоне в четыре тысячи человек. В Приамурье вообще нет китайцев; лишь несколько нивхских («гиляцких») поселений. «Китайского правительственного влияния в нём (Приамурском крае. – В. А.) не существует и Китай как бы не признаёт его своей принадлежностью и оставляет свободным», – констатировал Невельской. Если пустующее побережье от Амура до Кореи не возьмёт под контроль Россия, его займут англичане, французы или американцы, корабли которых, как теперь ясно, могут войти в Амур. Уже с 1820-х эти места посещались американскими китобоями. Они нападали на поселения, грабили жителей… «Приамурский край… легко может сделаться добычей первого смелого пришельца», – заключил Невельской.

История с географией подталкивали к парадоксальному решению: занять Амур для защиты от Запада. «Правительство должно сосредоточить своё внимание и средства, чтобы… утвердиться на нижнем Амуре. Отсюда следует… заселять пути, ведущие к устью Амура, для того, чтобы, с одной стороны, обеспечить сообщение Амурского бассейна с Забайкальем, а с другой, иметь возможность довольствовать местным продовольствием размещённые там наши военные силы», – писал Невельской. Нессельроде счёл поступок офицера «дерзким». Однако за Невельского вступился Николай I, простив ему несанкционированный поход на Амур. Невельского повысили в чине и поручили ему новую экспедицию. Он должен был основать на юго-западном побережье Охотского моря зимовье «для расторжки с гиляками», но «ни под каким видом не касаться лимана и реки Амура».