– Ты знаешь девушку, которая изображена на всех снимках?
– Аню Бояринову? Да, я пересекалась с ней несколько раз.
– Тебя с ней фотографировали? – в лоб спросила Маргарита.
– Да. Но у меня с ней ничего не было! Клянусь! Она сама, когда я была пьяна…
– Не надо передо мной оправдываться, Наташа. – Маргарита накрыла мою руку своей. – Но ты понимаешь, что дело тут нечисто… Фотографировали эту Аню… И фотографировал настоящий профессионал. Не Анжелика Львовна.
Я рассказала, что слышала про ее папу от Анжелики Львовны, про то, что в свое время накопала в Интернете.
– Это все я тоже слышала, но звучит бредово, согласись?
– А если на самом деле самодур? Единственная дочь – лесбиянка, у папы съехала крыша. Не полностью, поскольку, как я понимаю, с работой у него все в порядке, и банк процветает, а сдвиг произошел в одном месте, и он теперь преследует всех лиц нетрадиционной сексуальной ориентации.
– Я бы встретилась с Аней и поговорила, – сказала Марго. – Только не одна. Давай вместе.
– О чем ты хочешь с ней разговаривать?
– Ну, по крайней мере, она назовет всех женщин, изображенных на снимках. Она-то их должна знать.
– Нас к ней допустят?
– Почему бы и нет? – пожала плечами Маргарита. – Я – медийное лицо, ты тоже хорошо известна в мире глянца. Папина служба безопасности может легко проверить, что мы на самом деле те люди, которыми представляемся.
– А что мы скажем? И вообще у тебя телефон самой Ани есть?
– Есть, если она его не поменяла.
– Вы на самом деле…
– Мы дружили, – нейтральным тоном сказала Маргарита. – Иногда доставляли друг другу удовольствие. Ее отец мне не угрожал, вообще никогда не делал мне ничего плохого. Пресса пестрит рассказами о моих любовниках. И я на самом деле предпочитаю мужчин. Ну а с Аней… Мне хотелось попробовать новые ощущения.
– Но вы перестали общаться, – констатировала факт я.
Маргарита кивнула. Я ждала объяснений.
– Анька заревновала меня к мужику. Приехала ко мне без звонка, устроила дикую сцену ревности. В результате и мужик от меня сбежал, и с Анькой мы больше не общаемся. Аньку уже я сама послала далеко и надолго. Так мне нагадить!..
Маргарита помолчала и сказала, что позвонит Аньке и скажет, что я как представительница журнала «Dolce Life» хочу поговорить с ней о зачатии из пробирки и о том, как молодая мать относится к ребенку, отец которого неизвестен и не будет известен никогда.
– Мы вообще-то…
– Ну тебя же никто не заставляет печатать то, что скажет Анька! Тем более что она точно скажет какой-нибудь бред. Мы съездим в гости, нас вкусно накормят. У Бояринова всегда очень вкусно кормят. Повариха там – просто супер, он ее в каком-то придорожном ресторане нашел. Банкирский кортеж ехал, и банкиру пожрать горяченького захотелось, а раз банкиру хочется, значит, вынь да положь. Одно кафе проехали, другое, у третьего смотрят – куча машин стоит. Банкир вышел с дальнобойщиками пообщаться. Бояринов любит иногда в народ ходить. Ему и объяснили, что тот, кто хоть раз попробовал стряпню тети Любы, останавливается только у этого ресторанчика. В результате банкир лишил дальнобойщиков маленькой радости в их тяжелой жизни. Тети-Любины сыновья за банкирский счет учатся у нас в вузах и отмазаны от армии, дочь работает горничной у Бояриновых. Думаю, что и Анькиному ребенку нянек нашли из родственников тети Любы.
– Как ты думаешь, Аня, то есть банкир Бояринов, мог иметь отношение к смерти Анжелики Львовны?
