– Какова ваша специализация? – ринулась в бой Фрида.
– Терапевт, – коротко ответил врач.
– Да, – хмыкнула старуха, – это тот, кто выписывает рецепты на аспирин, а в более сложных случаях отправляет к узким специалистам?
Доктор промолчал, но его шея стала медленно багроветь.
– Давайте выпьем, праздник на дворе, – примиряюще сказал Петька.
– Да, – подхватила Анна, – самый лучший праздник, Новый год.
Мы приступили к трапезе, намеренно болтая о всяких пустяках. Беседа изредка прерывалась недовольными замечаниями Фриды, но собравшиеся игнорировали их. Так взрослые не замечают маленького капризного ребенка. Кстати, дети, быстро поев и получив подарки, убежали наверх к новорожденным котятам.
От обильной еды и выпивки у меня начали слипаться глаза. Подождав, когда принесут пирожные, я тихонько пересела на диван, мечтая под любым предлогом отправиться на боковую. Спать хотелось немыслимо. Но Люлю включила музыку и затеяла танцы.
– Разрешите? – Передо мной стоял Серж, протягивая мне руку.
Пришлось согласиться. Танцевать не люблю, да и не умею, пожалуй, к тому же мне на ухо наступил даже не медведь, а слон. Но и Серж большим мастерством не отличался. Мы медленно топтались в углу гостиной и отдавили друг другу ноги.
– Спасибо, большое спасибо, – неожиданно произнес профессор.
– За что? – искренне удивилась я.
– За то, что не рассказали про нашу первую встречу, – потупился психолог, – видите ли, Леночка не знает, что Беллу убили.
– И как же вы собираетесь скрыть от нее данный факт? Это ведь нереально, кто-нибудь обязательно проболтается или выразит вам сочувствие. Нельзя же предупредить всех знакомых!
– Сам знаю, что глупо, – вздохнул Серж, – но такую женщину, как Лена, можно встретить только раз в жизни. Вот и не захотел ее отпугивать. А то будет держаться от меня подальше.
– Насколько я поняла, вы стали женихом в ноябре, но ведь не на следующий день после знакомства?
– Нет, конечно. Мы встретились два года назад, когда Лена поступила в аспирантуру.
– Два года!
– Сначала она была просто моей аспиранткой. И только в марте этого года отношения стали более близкими.
Я промолчала. Ну и жук этот Серж. Помню, как со слезами на глазах рассказывал полковнику об измене жены и своих глубоких переживаниях. А сам, оказывается, завел бурный роман с хорошенькой аспиранткой.
– Очень прошу вас, – страстно зашептал Серж, – просто умоляю, не рассказывайте никому про Изабеллу.
– Не буду, выпутывайтесь сами, я не сплетница.
На радостях профессор поцеловал мне руку.
Утром проснулась рано, когда еще не было девяти. Повертелась немного на чужой постели и решила спуститься вниз попить кофе. В столовой на диване сидела Люлю. Впервые за годы знакомства я видела ее плачущей.
– Что случилось? Кто-нибудь заболел?
Лариска молча показала большую нить искусственного жемчуга. На конце болталась записка: «Это не сокровище, а бусы на елку».
– Ну и что? Почему тебя так расстроили эти бусы?
Люлю шмыгнула носом:
– Господи, ты же ничего не знаешь.
И она рассказала невероятную историю. Старик Вольдемар скончался месяц назад. Выпил кофе и упал лицом в чашку. Врач констатировал смерть, вскрытие показало обширный инфаркт. Никто не удивился: старику было без малого девяносто, из которых семьдесят он дымил, как паровоз. Удивление пришло позже, когда нотариус стал читать завещание. Сначала ухо всем резанула странная фраза: «Все движимое и недвижимое имущество оставляю Фриде Войцеховской, которую считаю и признаю своей женой».
