– Ты слишком расслабилась за последние годы, никакой выдержки, – возмущался светлый.
Я заскрипела зубами и бросила на эльфа тако-о-ой красноречивый взгляд, что он минимум должен был на месте от сердечного приступа скончаться, а максимум обратится в пар.
– Уйди, а? Мне и так тошно. К Ласкану я и сама дорогу найду, – простонал мой обессиленный организм, двигающийся на чистом упрямстве.
– А как же твой Малыш?
А что мой Малыш? Он сейчас временно был недоступен и находился где-то за гранью нашего понимания, а маньяка на ужин тащить я не собиралась.
– Спит бедняга, не надо его тревожить. Потом с Баском познакомлю, – безбожно врала я.
Заворачивая к покоям феникса, расслышала звуки подбирающейся истерики в голосе птички и веселый смех оборотня. И что там стряслось?
Увидев входящую меня, Ласкан тут же сменил объект праведного гнева и выплеснул на меня все свое негодование.
– Да ты совсем страх потеряла, банши. В детство впала или в маразм!
Когда первая оглушающая волна прошла, я, наконец, смогла рассмотреть в чем меня обвиняли. Ну и соответственно присоединилась к Алкаю, смеясь отнюдь не так же культурно, как оборотень.
– Она еще и смеется! – Феникс был в крайнем бешенстве.
А все потому, что покои Ласкану выделили ярко розового цвета. Шторы розовые, ковер пушистый, что ноги по щиколотку утопают – розовый, постель розовая, резные диван и кресла тоже были розовые. Уже только от этого хохотать в голос хотелось. Но нет, у нас еще и дополнение имелось в виде абсолютно розовой нимфы, что по тону полностью сливалась со своими покоями.
– Ой, не могу! Игра «отыщи феникса» в разгаре. Кто-нибудь ущипните меня.
– Я могу тебя только пнуть! – прошипела птичка.
– Сам же и сгоришь, тогда нам тебя вообще не отрыть в этом царстве розовых соплей! Аха-ха! – Я не могла, да и не хотела сдерживаться в остротах. Давно не было такого хорошего повода посмеяться.
– Зато душу отведу. Хватит, припадочная! Алкай, помоги мне привести эту конвульсивную в чувство!
– Прости, а ты где? – с самым невинным видом спросил оборотень, окидывая комнату рассеянным взглядом. Ну и актер!
Все! Тут уже не выдержал даже до этого внешне спокойный Широ. Смех громовыми раскатами то утихал, то нарастал по новой. Нашу буйно помешанную группу юмористов ничем нельзя было привести в чувство. Только мать природа предусмотрела физический ограничитель: мы просто были не в состоянии больше смеяться, поэтому плакали и стонали от боли в животах.
Ласкан расслабленно сидел в одном из розовых кресел и чему-то предвкушающее улыбался. Такая смена настроений не сулила ничего хорошего.
– Чего это ты такой умиротворенный? – насторожилась я. Что-то тут было не чисто.
– Ничуть, просто я предвижу скорую месть, – сладко протянул пернатый. И так это правдоподобно прозвучало, что у меня даже что-то внутри перевернулось.
– Вы. На ват. Опоздали. – Очень тихо, но при этом будто небо рухнуло, прозвучали отрывочно слова.
В дверях стоял владыка. Глаза его горели маньячным огоньком, а тело было чересчур расслаблено. Только он мог наорать шепотом. О Всевышние! Мы заставили владыку ждать себя целый ват. Да других бы уже казнили.
Я приготовилась пасть ниц и каяться, какая я бестолковая и бессовестная женщина, посмевшая оскорбить сиятельного эльфа. Только вот ситуация, мягко говоря, медленно переходила в разряд ненормальной. Лицо Баска начало кривиться от гнева, а правый глаз подергиваться. О горе нам несчастным! Казнит! Потом начала подрагивать рука, а глаза он и вовсе закрыл. С чего вдруг такие проявления эмоций? Всего ван назад он был непробиваемо спокоен внешне. Что же заставило светлого правителя потерять лицо перед гостями?
