– Видела… – она опасливо смотрела под ноги. – Но эти – рекордсмены по бегу, носятся, как угорелые, кусаются, наверное…
Пришлось ей мыться в его присутствии. Он оттирал ее привезенной из Москвы мочалкой – девушка стояла покорная, с закрытыми глазами, на все согласная. Потом поменялись ролями – именно ради этих минут стоило предпринять такое утомительное путешествие.
Отопления не хватало, они лежали, обнявшись, под куцым одеялом. Настя дышала ему в шею, удивлялась, почему под ними не стучат колеса – она так привыкла к ним. Потом молодые погрузились в сон.
На этот раз он не проспал. Утро двадцать пятого февраля билось в окна крупинками града. Утробно завывал ветер. Павел курил в форточку, смотрел, как бледный рассвет прогоняет ночь, как у крыльца гостиницы носятся завихрения поземки. Стены здания строили из картона – в холле работало радио, предлагая прогноз на ближайшие сутки: в Пожарском районе Приморского края – до минус двенадцати, мокрый снег, ветер, обрывы проводов и прочие неблагоприятные явления…
Светало с трудом. Девятый час. Настя отмахивалась от его попыток привести ее в состояние боеготовности, пряталась под одеялом, оглашала комнату жалобным стоном. Он давно подметил: если не разбудить, то вообще никогда не проснется! Он исчез из номера, потом вернулся весьма довольный и с утюгом – отвоевал у представителей гостиничной администрации. Настя подглядывала из-под одеяла, как он достает из чемодана мятое обмундирование, расправляет его на столе, гладит, обжигая пальцы и объезжая носиком неровности. Потом он облачался в теплое обмундирование, вертелся перед зеркалом. Офицерская форма преображала мужчину.
– Ну, нарцисс, не могу… – ворчливо комментировала жена. – Да красивый, красивый, хватит вертеться. Лучше продумай вопрос с завтраком.
Он и с этим легко справился. Снова исчез – теперь уже в форме, вернулся с подносом из привокзальной столовки: чай, глазунья, пшенная каша.
– Замечательно! – обрадовалась Настя, садясь на кровати. – А мяса у них нет?
– Есть, – кивнул Павел. – Но здесь этот продукт называют капустой. Поспеши, любимая, надо вырываться из этого безвременья. Пойдем искать попутку в Нижнюю Масловку.
На пятаке перед вокзалом стоял «УАЗ-452» с черными номерными знаками – в просторечии «буханка», – а возле него приплясывал молодой парень в заломленной на затылок шапке и с сержантскими лычками на форменной фуфайке. У него было смешное конопатое лицо и курносый нос. Сержант насторожился, заметив спешащего к нему лейтенанта, небрежно отдал честь.
– Вы – Котов? Отлично. Выходит, я за вами, товарищ лейтенант, – улыбка расцвела от уха до уха. – Капитан Стрельцов за вами послал. Сержант Перевозчиков, зовут Василий, хозяйственный взвод, сверхсрочную трублю… Смотрите, какая карета вам подана, – обернулся он к машине.
Производить эти грузо-пассажирские автомобили с полным приводом Ульяновский завод начал четыре года назад. Но у данного изделия был такой вид, словно его десятилетиями нещадно эксплуатировали в тундре.
– За нами? – у Павла от удивления отвисла челюсть. – Мы вечером приехали, начальство должно было знать…
– Так вечером и послали, – хмыкнул сержант. – Но машина сломалась – ей же не прикажешь. До ночи ремонтировали, куда уж было ехать, поздно.
– А если бы мы уже на попутке уехали?
– Сомневаюсь, – отмахнулся сержант. – Двенадцать верст до Нижней Масловки – неделю бы прыгали на обочине, ждали попутку… Мы едем, товарищ лейтенант, или поговорим еще? – спохватился сержант. – Только на склад по-быстрому заскочим, у меня накладные – муку надо забрать, курево для личного состава, – попутный груз, так сказать, чтобы дважды эту колымагу не гонять.
