В один из тёплых осенних вечеров дети пасли овец на пригорке. Наблюдающие за ними Олаф и ещё один молодой Волк расслабленно беседовали – из леса в их присутствии к детям никто навредить не рискнёт. Джастин помогал установить кровлю на очередную новую избу в конце деревеньки. Мелькнули две большие тени и скрылись. Оборотни их не заметили: каждый раз, когда они глядели на погорелую деревню, в памяти всплывало болезненное воспоминание, притупляющее бдительность.
От скорбных мыслей отвлёк звук рассекаемого на большой скорости воздуха. На пастушков спикировали два огромных зверя. Дети кинулись врассыпную. Олаф и второй Волки мигом обернулись и бросились к ним. Существа схватили лапами каждый по мальчонке и взмыли ввысь. Вожак в невероятном прыжке успел сбить одно из чудищ на землю, вместе с добычей. Они покатились вниз по склону, борясь за пастушка. Другой зверь стремительно набирал высоту. Молодой Волк видя, что шансов на спасение второго ребёнка у него нет, обернулся обратно человеком и закричал: – Джастин! Грифон! – и кинулся на помощь Олафу.
Джастин, в тот момент находясь спиной к происшествию, услышав крик, обернулся. Заметил быстро удаляющегося от деревни грифона. Ругнулся, резко стянул с себя рубаху через голову. Согнулся пополам, обнажая спину, из которой, уже выпирали кости под неестественными углами, натягивая кожу и грозя её прорвать. Через несколько мгновений за спиной Джастина раскрылись огромные нетопыриные крылья. С прыжка, делая мощные взмахи, Джастин поднялся в воздух, следуя за грифоном и зовущим на помощь ребёнком. Он двигался не очень умело, проваливаясь в воздушные ямы, то и дело теряя скорость. Догнать гигантскую чудо-птицу с таким отрывом было сложно. Ему удалось настигнуть её на расстоянии длины кнута. Щелчок – и конец обмотался за одно из крыльев чудища.
Грифон, потерявший возможность лететь, стал падать, увлекая за собой Джастина. Рывком, ещё во время полёта, ему удалось добраться до чудища и освободить мальчишку из лап твари, но Джастин сам уже потерял поток воздуха. В последний миг он успел притянуть ребёнка к себе, спрятать в кокон из крыльев и повернуться спиной к земле. Слишком редко он доставал крылья, чтобы долго держаться в воздухе.
Багхес с хмурым видом наблюдал за картиной, как вампир пытается отобрать у другого монстра обед. Он и раньше замечал, что сквозь характерное для вида неживое бесстрастие у Джастина проглядывают непозволительные для вампира черты. Или, всё-таки, война за обед? Ухмыльнувшись своим мыслям, хорнд фыркнул и возобновил мелодию.
⋆☽◉ ☾⋆
Они падали на сосны.
Сучья ломались под весом грифона и вампира, обдирали незащищённую кожу и грозились переломать Джастину кости. Всё время до приземления на груду камней он крепко придерживал мальчонку за шею и поясницу, молясь, чтобы их не развернуло, и ребёнку не переломило позвоночник.
Для урождённых эльфов дети священны. И даже переход на тёмную сторону не смог этого изменить.
Удар о булыжники пришёлся на спину и голову. В ушах звенело. Зрение на несколько мгновений расплылось. Когда Джастин немного пришёл в себя, но всё ещё плохо воспринимал действительность, стал аккуратно разводить крылья, ослабляя хватку рук.
Мальчика не было слышно, и он не шевелился. «А что, если я его задушил? Или всё-таки убило?», – пронеслась ужасная мысль, от которой всё похолодело внутри. Джастин сделал глубокий вдох, силой заставляя себя включиться в окружающую реальность. В ноздри сразу ударил запах свежей крови, перемешанный с хвоей и ароматом перепревшей осенней листвы. Жажда мгновенно сковала горло, клыки начали нещадно ныть, а разум стал улетучиваться, уступая место животным инстинктам.
