– Да какая разница? – Сет вскочил, и, скрестив руки на груди, стал нервно ходить по комнате напротив зеркала. – Всё равно нельзя без наказания оставить – совсем распустятся. Я и так им слишком многое дозволяю.
– Ты себя сейчас оправдать пытаешься? Признайся, стал бы ей руки рубить, если бы не ожидал, что голова разболится? – отражение проговорило эту фразу совершенно обыденным голосом, отчего Сет внутренне напрягся, хоть и не находил причин такому состоянию.
– Я вообще удивляюсь, почему тебя это так задело. – признался Князь. Затем, сомневаясь в собственных словах, выпалил: – Нет, не стал бы, – чувствуя, что разговор начинает принимать нежелательный оборот, сердито посмотрев на отражение, спросил: – И может хватит меня уже третировать?
– Ты правда считаешь, что это делаю я, а не ты сам? – отражение невесело рассмеялось. – И ты так старательно пытаешься от меня откреститься, будто я не часть тебя… Во всяком случае, не был тобой раньше. Или ты был мной? – отражение склонило голову немного набок и вновь попыталось улыбнуться. Сет отметил про себя, что в предыдущий их разговор, он двигался сильно живее.
«Вот всегда с ним так. Начинает тормошить из-за какого-то пустяка, а потом выводит на философию», – князь досадливо поморщился, снял диадему и небрежно кинул на стол. Она, попав на ребро, покатилась и упала с края на пол. Инерция понесла её дальше, но Сет на ненавистный обруч не смотрел. Звенящий звук затихающего вращения оповестил, что лежать до утра ей предстоит где-то рядом с гардеробной.
– Ты за этим ко мне воззвал? Или тебе девица приглянулась? – неожиданно сам для себя спросил князь.
– Заметь, не я это сказал, – по выражению лица отражения невозможно было что-либо прочесть.
– А говоришь, что это я лютую. Сам же сказал, что она совсем юна, – Сет практически прорычал эти слова, вплотную подойдя к стеклу. Но свежая мысль заставила его отвлечься и остыть. – Хотя, может быть, у этого народа как раз в таком возрасте уже сватают. Тебе то это зачем? А мне – тем более? – князь уже совершенно недоумевал от поворота из беседы.
– Опять же, не я это сказал.
– Издеваешься? – Сет, снова выйдя из себя, стукнул рукой по серебристой узорной раме так, что зеркало задрожало.
– Отнюдь, – отражение равнодушно пожало плечами. Затем, после недолгого молчания добавило. – Так о чём ты хотел поговорить?
– Нет, ты точно издеваешься… – Сет отскочил от зеркала чувствуя, что ещё чуть-чуть, и зарядит по стеклу уже чем-то твёрдым и тяжёлым, и снова стал метаться по комнате. – Я пока ещё в своём уме, и это ты мне по мозгам стучать начал, – упорствовал князь, всё больше сомневаясь в своих же утверждениях.
– Ну да, в своём уме. Разговариваешь со своим отражением. Причём вслух. Давеча на Джастина накинулся… – в интонации отражения послышались знакомые нотки, черты самого Сета, каким он был несколько десятилетий назад. Затем отражение, как и князь ранее, облокотилось на раму, и чуть ли не прошипело. – Ему ты череп проломить хотел? Чуть не отрубил руки девке из-за старого глупого пергамента. Тебя возбудил её крик? Ты поэтому пришёл ко мне?
– Ой, всё… – Сету стало не по себе. Он никак не хотел соглашаться с отражением, и уж тем более, ему отвечать. Не желая продолжать разговор, он лёг на кровать и накрыл ухо подушкой.
– Ты же понимаешь, что это не поможет? – ничего не выражающим тоном говорил внутренний голос. – Может, проведём время вместе с пользой и подумаем, что тебя ещё действительно беспокоит? Почему мы так привязались к Багхесу? Думаешь, он же и привёл сюда первую тварь?
