– Нет, никогда не видела.
– Это был молодой мужчина, средних лет или старый?
– Трудно сказать, – Катя немного подумала, затем сказала: – Думаю, что тридцать ему уже было. Скорее даже около тридцати пяти.
– Вы видели кровь?
– Нет, крови, кажется, не было видно, труп был во что-то завернут, в одеяло или коврик, я точно не помню. На виду была только его голова. Знаете, у него были темные волнистые волосы средней длины, до плеч. Они прикрывали уши. Мне почему-то кажется, что этот человек при жизни не был бедным. Я не могу точно объяснить, на чем основано мое мнение, но я почти уверена, что это не бомж. Знаете, Татьяна, у него был приоткрыт рот, и я запомнила его зубы. – Катя неестественно оскалилась, обнажая свои ровные крупные зубы. – Да, именно зубы позволили мне сделать такой вывод.
– Они были золотыми?
– Нет, они были белыми-белыми, как в рекламе зубной пасты.
– Ясно, вот видите, вы успокоились и много сведений, полезных для расследования, вспомнили. А теперь давайте подумаем, когда покойник мог попасть в вашу машину. Вы ведь, наверное, уже задавались этим вопросом?
– Да. Времени, чтобы его туда подложить, было много, но я думаю, что это сделали позапрошлой ночью.
– Почему именно ночью?
– Ночью свидетелей нет, все спят.
– Это еще не факт. Когда вы в предпоследний раз заглядывали в багажник?
– Позавчера вечером, там его не было. Перед тем как поехать из театра домой, я достала из багажника щетку, смела снег и потом села за руль. По дороге я нигде не останавливалась и не выходила из машины до самого дома. На ночь я всегда оставляю машину во дворе, так многие делают. У нас двор замкнутый, въезд через железные ворота арки, они закрываются на замок.
– В котором часу вы приехали домой?
– Около девяти вечера, сразу после спектакля. У меня была эпизодическая роль в первом акте.
– Значит, теоретически труп мог появиться в вашей машине в промежуток с двадцати одного часа до пятнадцати тридцати следующего дня. – Я стала рассуждать вслух. – Да, наверное, вы, Катя, правы, скорее всего, его загрузили туда глубокой ночью. Часика в три-четыре, когда в доме уже не осталось горящих окон. А скажите-ка мне, у кого-нибудь из жильцов вашего дома есть такая же или похожая модель, словом, классические «Жигули»? Кстати, вы не уточнили, какого цвета ваша «шестерка».
– Красного. Вы думаете, мою машину перепутали с другой?
– Я не исключаю такой возможности.
– «Шестерки» и «семерки» есть, но только не красные. Хотя ночью под снегом цвета не различишь.
– Вы всегда оставляете свое авто на одном и том же месте?
– Да.
– И позавчера ваша «шестерка» стояла там же? – уточнила я, и Катя утвердительно кивнула головой. – А в непосредственной близости были другие «Жигули»?
– Нет. С одной стороны «Газель» стояла, за ней «БМВ», а с другой мама обычно ставит свой «Пежо», когда ночует у меня. Это бывает не так часто, поэтому это место той ночью пустовало. Чуть поодаль «ракушка» с горбатым «Запорожцем», вот и все близкое соседство. А «шестерка» и «семерка» с другой стороны дома паркуются.
– Может быть, вы обратили внимание на какие-нибудь следы около машины?
– Нет, никаких следов не было. Все было завалено снегом.
– Разумеется, вы не заметили, чтобы за вами вчера кто-то следил?
– Не заметила, хотя, когда ехала в театр, приглядывалась к окружающим машинам. Ничего и никого подозрительного не заметила. Впрочем, был снегопад, и видимость оставляла желать лучшего. Пришлось включать габаритные фары.
