– И что? – спросила я. – А твоя разведка случайно не знает, почему это вдруг он решил уйти от этой самой Лейлы?
– Нет, об этом разведка молчит, предоставляя прекрасную возможность тебе самой разобраться в этой запутанной истории, – произнес Валерка.
– Спасибо, я весьма польщена, – хмыкнула я. – Ну а ты-то сам что думаешь?
– Ну, что я могу думать, – пожал плечами Гурьев, – надо тебе отправляться на свидание с этой самой Лейлой Таировой.
– Ну и? Приду и что скажу ей? Здравствуйте, мне, мол, хотелось бы узнать, не вы ли отравили своего компаньона Игоря Смеловского? Так, что ли? Или спрошу: не было ли у нее мотива его травить и при этом подставлять Марину?
– А хоть бы и так, – выразительно посмотрел на меня Гурьев. – В конце концов, может, тут не только месть и зависть, но еще и ревность? А? Ты вот знаешь, какие у нее были отношения со Смеловским?
– Будто ты знаешь! – Ядовито ответила я.
– Нет, – согласился Валерка, – но надеюсь узнать после того, как ты пообщаешься с этой дамой.
– А если я не хочу? – спросила я. Мне и правда почему-то очень не хотелось с ней видеться, не знаю, то ли предчувствие, что ничего путного из этой встречи не выйдет, то ли неуверенность: а что, мол, если она со мной и разговаривать не захочет? Кто я такая, почему она должна отвечать на мои вопросы о своих отношениях со Смеловским?
– Что ж, – пожал плечами Валерка с самым беззаботным видом, – тогда твою подружку посадят лет этак на пятнадцать.
– Это запрещенный прием, – сердито ответила я.
– Вот уж ничуть не бывало, – проговорил Валерка. – Это просто констатация факта. Ты сама хотела помочь ей, влезла в это дело сама и меня втянула, а теперь вдруг передумала. Неужели стало скучно?
– Нет, – вздохнула я. – Сама не знаю, что со мной. Конечно, я поеду на встречу с этой теткой, постараюсь вызвать у нее доверие, но очень сомневаюсь, что у меня из этого получится что-то путное.
– Ты, значит, не веришь, что возможна версия убийства на деловой основе?
– Как это, на деловой основе? – переспросила я Валерку. – Ты бы хоть формулировки поточнее выбирал, – язвительно посоветовала я.
– Неважно, ты ведь поняла, что я хотел сказать, – отмахнулся Валерка. – Так что давай не ной, иди собирайся, я тебя к ее офису подброшу.
– И потом, Валера, – я все еще не спешила собираться, – ты уверен, что в случае смерти Смеловского все переходит Таировой? А что, если он переоформил завещание и оставил свою долю в бизнесе кому-нибудь другому?
– Вот, и об этом ты тоже постараешься узнать у Лейлы, – подхватил Валерка, – а также еще и о том, мог ли быть у этой женщины такой мотив, как месть, ревность или зависть, была ли она знакома с Мариной и что думает по поводу ее персоны, замужем ли и кто ее муж, как она относилась к тому, что Смеловский собирался выходить из общего дела…
– Помедленней, пожалуйста, я записываю, – проворчала я, бросила на Валерку негодующий взгляд и, встав из кресла, пошла собираться.
– Кстати, – крикнул мне вслед Валерка, – тебе и придумывать легенду не надо, скажешь, что мы собираем материал для передачи!
– А мы его собираем? – Я вернулась и посмотрела ему в глаза.
– О! А разве нет?! – воскликнул Гурьев.
Я вздохнула, покачала головой и все-таки пошла собираться. Через сорок минут, то есть около половины третьего дня, мы подъехали к одной из высоток в так называемой деловой части города, принадлежавшей некогда полностью какому-то институту, а теперь предлагающему свой кров за наличность различного рода организациям.
