– Перцу, мисс? – осведомился дворецкий.
– Э-э-э… Нет, спасибо… А что это за вкуснятина?
Он бросил нерешительный взгляд через стол, но тётке не было до нас дела. Она уплетала суп.
– Это маунк, мисс Дана. Что же ещё это может быть?
– Маунк? – переспросила я.
Дворецкий изобразил на лице нечто вроде «Как! Вы не знаете, что такое маунк?! Не может быть!». Я снова провела ложкой по тарелке. И решилась попробовать. А вдруг он только с виду такой, а на вкус окажется ничего? Я лизнула ложку. Похоже на брокколи. Может, этот маунк – просто суп из брокколи? Я попробовала ещё. Привкус картошки, курицы, немного петрушки, но опять совсем без соли. Я потянулась было за солонкой – и тут обнаружила в супе нечто странное. Выловив ложкой какой-то шарик, я стала его рассматривать. Ложка выскользнула у меня из пальцев и, стукнув о стол, со звоном упала на пол. Я положила руки на стол и обернулась к Игорю за помощью. Тётя Мэг подняла на меня глаза:
– Что такое, дорогая: суп не нравится?
Мне стало дурно. В тарелке передо мной лежал глаз. И как будто пялился на меня с каким-то даже упрёком.
– У меня глаз в супе, – проговорила я.
Совершенно не смутившись от моего замечания, тётя Мэг продолжала хлебать зелёную жижу и утирать подбородок салфеткой.
Наконец-то догадалась взять салфетку. Старуха пальцами выловила из своей тарелки ещё один глаз – и в первую секунду удивилась. Коротко оглядев непривычный ингредиент, она взглянула на меня и отправила глаз в рот.
Всё, что я съела за последнюю неделю, подступило у меня к горлу. Я слышала, как глаз громко лопается и хрустит у тёти Мэг на зубах. Меня передёрнуло, я закрыла рот рукой и несколько раз сглотнула, чтобы не стошнило.
Тётя Мэг дожевала глаз, облизала пальцы и глотнула чего-то из своего непрозрачного бокала.
– Объедение! – похвалила она и громко рыгнула.
Меня мутило. Тётя Мэг, конечно, уже в годах и того, с приветом, – но чтобы так… Неужели в деревне принято есть на обед глаза в супе, как обычно едят сыр или пиццу?! Тётка почавкала челюстями, поковыряла в зубах зубочисткой и приступила к следующему блюду, напоминающему какие-то жилы. Та единственная ложка супа, который я отважилась попробовать, встала у меня поперёк горла.
– Что с тобой, деточка? – Тётя Мэг уставилась на меня. – Никогда не пробовала наваристого бульона?
Я не нашлась что ответить.
К столу приковылял Игорь:
– Мадам всем довольна?
– Великолепный обед, – ответила тётка. – Мои комплименты Марианне. Ей удаются все блюда по моим рецептам.
Игорь слегка качнулся в поклоне:
– Я передам, мадам. Взбитые сливки на десерт?
– Мне не надо, – отказалась хозяйка, – я сыта. Может, наша высокая гостья желает десерта?
– Нет-нет, спасибо, мне на сегодня хватит.
Игорь снова поклонился и стал убирать со стола.
– Ну, – тётка шумно отодвинула свой стул и встала, – уже поздно. Пойду к себе. Если что нужно – не стесняйся, попроси у Игоря. Впрочем, и тебе уже пора бы идти спать. – Она обошла стол и добавила, стоя у меня за спиной: – Желаю тебе спокойной ночи.
Я обернулась. Она уже выходила из столовой.
– Ах да, и ещё… Лучше не расхаживать по замку ночью. Дом старый, путаный, легко заблудиться. – Она сделала ещё шаг, прищурилась и произнесла: – И ничего не трогай! Поняла?
Я испуганно кивнула. За кого она меня вообще держит?! Я же не младенец!
– Доброй ночи, – почти пропела тётя Мэг вполне мирным тоном.
– Доброй… – пробормотала я, но она, не слушая меня, вышла из комнаты. – Это что – предостережение или угроза?
