И молнией пронзила её мысль: это – выход! Единственный – другого не будет. Только это свяжет её с ними – неразрывно, прочно.
И сразу отпали все сомнения, все тревоги. Стало удивительно спокойно в её душе. И она не стала закрывать свою наготу: шагнула вперед, в воду – навстречу ему.
Лейли… Она – или он плохо знал своего Сына: как смотрел он на нее, красный от смущения. Потом полночи ждал на балконе, чтобы ещё раз увидеть её.
Пора – мальчику уже восемнадцать. Будь счастлив, Сын!
Это замечательно, что с первой в жизни женщиной его свяжет любовь, на которую ответят тем же: она одарит его любовью – не простой страстью. Сумеет: она знает это чувство. С давних пор. Гораздо раньше, чем узнал его он, Дан.
Его-то она и любила. Та встреча, здесь, когда она казалась безумной от счастья, – лишь это он хоть иногда вспоминал. А сейчас припомнил всё: то, что передавал ему Лал, когда он, бессильный старик, доживал последние годы первой жизни, и её слова при прощании тогда. Он не вспомнил её, вернувшись: сразу встретил Эю. И лишь одна та ночь – и день.
Там, на сверхдалекой Земле-2, у него и Эи родились Дети, и Эя, Мама, стала единственной для него на всю жизнь – он узнал любовь и стал другим.
А она, здесь, ждала: он почувствовал это сразу при её посещении – она прилетела к ним самая первая. И улетела, всё поняв, но ничего, значит, не позабыв: продолжает летать сюда. И сейчас она с Лалом: потому что его только может полюбить – сына Дана. Пусть будет счастлива – с Сыном!
Он долго сидел на камне у самой воды: смотрел на остров вдали, думал. Приплыл обратно плот, – на нем лежала великолепная большая щука. Значит, Сыну сегодня во всем удача! Он не стал трогать рыбу: сунул в садок, чтобы сохранить до прилета Мамы.
Долго же её нет! Скорей бы прилетела! Что там с Евой? Ожидание было томительным. Даже ловить не хотелось.
Он невероятно обрадовался, услышав, наконец, сигнал вызова.
– Отец, я уже лечу. Включи через час пеленг – я пересяду в аэрокар.
– Что с Евой?
– Дело серьезное: она делала попытку сама родить ребенка – её заставили под угрозой бойкота ей и Ли уничтожить плод.
– Как это произошло?
– Я записала весь наш разговор – перезаписала его тебе. Начни слушать до моего прилета. Скоро буду.
Он слушал, сжав кулаки. Прав, тысячу раз был прав Лал: ну и зверьё!
Эя, прилетев, увидела, что он продолжает слушать, – молча уселась рядом с ним.
– Похоже, Ева сейчас не совсем устойчива, – сказал он, прослушав главное.
– Пока очень. Но это Ева: должна справиться.
– Ты сильно устала сегодня?
– Невероятно. И не ела с утра: не до того было. Она – как избитая. Я Дочь с ней оставила – до понедельника.
– Что же ты молчала? Сейчас накормлю тебя.
– Наловили много?
– У меня совсем не клевало. Но Сын поймал, спиннингом. Вот, смотри! – он вытащил садок со щукой.
– О! Молодец мальчик.
– Да. – Что-то мешало ему сказать сразу всё.
– Даже есть захотелось.
– Сейчас! – он сунул щуку в контейнер робота. Налил в крохотные стаканчики темную водку. – Выпей немного. На травах, по рецепту Лала.
– Опьянею я: голодная очень.
– Ну и хорошо: расслабься.
– Ладно: после того, что узнала, действительно, надо. – Она сразу поперхнулась, слезы выступили на глазах. Потом всё же допила. Дан подал ей кусок уже зажаренной рыбы.
Они ели молча.
– Правда: полегче стало. Ты что сейчас будешь делать? Поедешь опять ловить?
– С тобой – да.
– Нет – я не в состоянии.
