– Должен был предупредить, – буркнул механик цеха.
– Что это за дела, Андреич? Должен был? А ты сам у него не поинтересовался? Я должна это сделать?
Механик тяжело вздохнул и ещё ниже понурил голову.
– Он написал объяснительную?
– Пишет…
– Как закончит, сразу ко мне в кабинет вместе со сменным журналом и объяснительной.
– Хорошо.
– Да чего уж хорошего! Подставил нас всех! Чего ты про меня говорил? Бестолковая девка, из-за которой без премии будем сидеть?
– Не было такого, Даника Денисовна!
– Да ладно! Мне разведка донесла. Так из-за кого без премии будем сидеть?
Механик опять вздохнул и промолчал.
– Всё! Идите с глаз долой! Все объяснительные чтобы были до обеда. Не дай бог кто-то не напишет!
Механики друг за другом быстро покинули кабинет, а Даника тяжело опустилась в кресло. Летов прикурил сигарету и отвернулся к форточке. Олег вошёл в кабинет и направился к своему столу:
– Хотел сказать добрый день, но он, похоже, недобрый. Может объясните, что случилось?
– Ночная смена слесарей случайно сорвала пломбу на дифманометре, – ответил Летов, выпуская струю дыма в окно.
– Это большая проблема?
– Да. Раньше котельная входила в состав предприятия, но уже около года идёт какая-то реорганизация, разделение, потом объединение в холдинг. В общем, чёрт его знает, что там руководство с юристами творят. По мне так всё проще обстоит – продали котельную и замаскировали это какими-то хитрыми схемами.
– И что? – спросил Олег, всё ещё плохо понимавший происходящее.
– Теперь мы пар получаем по договору от другой фирмы. На вводе в цех установили новый прибор учёта и опломбировали, а эти дураки, механики ночной смены, набивали сальницу на задвижке и зацепили её случайно ключом.
– За это предусмотрены штрафные санкции?
– Да, теперь нам расход пара посчитают по сечению трубы с начала месяца.
Олег присвистнул:
– Большая сумма получится?
– Даже представить себе боюсь. Вот видишь, инспектор, как получается – пломбу сорвали, нам сразу штраф, а как у них давление низкое, так мы добиться ничего не можем…
– Это ты не можешь, – перебила Даника, вид у неё был расстроенный, – я сколько раз уже говорила: Львович, займись! Львович, займись! Может, сам вместо меня к Бурову пойдёшь? Ему и расскажешь!
Летов промолчал и полез в карман за новой сигаретой.
– Слушайте, а может как-то удастся всё уладить полюбовно? – спросил Олег, – никто ведь пар не воровал, прибор целый, ну а про пломбу объяснить можно.
– Пытались, бесполезно, – махнула рукой Даника. – Корсаков уже сидит и строчит бумаги. Улыбка до ушей. Ещё бы! Выслужился!
– Откуда он так быстро взялся? – спросил Летов, выпуская дым в форточку.
– Я вызвала. Сразу как только мне сообщили. Чем быстрее устраним, тем меньше безучётное потребление. Даже странно от тебя такие вопросы слышать, Львович!
– А ты по-хорошему с ним или как?
– По-всякому. Даже соблазнить пыталась.
Летов усмехнулся.
– Мне совсем не смешно, Львович! Я не знаю, что Бурову говорить. Он из меня котлету сделает. Хорошо, если не уволит, а переведёт куда-нибудь в мастера или лаборанты.
– Может, я поговорю с этим Корсаковым? – предложил Олег. – Вдруг получиться? С нашим ведомством не любят связываться.
Начальница с замом переглянулись.
– Неудобно как-то, – ответила Даника после длинной паузы.
– Как вы вчера сказали? Неудобно спать на стенке?
– А к Бурову на ковёр тебе удобно идти? – добавил Летов.
– Так где он, этот ваш Корсаков?
