Первое было понятно. Находясь на своей земле, имея превосходство, он должен был одержать победу. Второе порождалось его мыслью о том, что все эти отряды всего лишь передовая часть идущих следом основных войск.
«Возможно, предстоит жестокая война», – думал он. Хотя лазутчики больше нигде не обнаружили ни единого перса, он всё же был очень встревожен.
Памятуя об их молниеносных набегах, полководец спешил. К исходу седьмого дня, оставив за спиной воды небольшой реки и всю лесистую местность, его колесницы первыми достигли пустынного подножья горной гряды. Войска встали лагерем, усиленно охраняя подходы с северо-запада.
* * *
Одинокая птица, поедая брошенные людьми остатки пищи, держалась в отдалении, зорко следя за каждым из тех, кто иногда направлялся в её сторону, и отбегая от них на безопасное расстояние. Когда люди устраивались на ночлег, взлетать почти не приходилось, да и лень было поднимать заметно потяжелевшее тело. Теперь, когда они остановились окончательно, она всё же поднялась на вершину крайней скалы, удобно взгромоздившись у самого отвеса, дабы отсюда с привычной высоты вести наблюдение.
Однажды с первыми лучами солнца до сытой птицы откуда-то со стороны донеслись совершенно другие звуки. Вспорхнув с насиженного места, старый гриф, набрав нужную высоту, устремился туда, оглядывая мелькавшую внизу землю. Пролетев вдоль крутых склонов, он вскоре увидел другое множество людей, движущихся в направлении тех, что остались позади.
Ему явно везло, ведь и здесь должна быть еда.
* * *
– Смотри, какая-то птица, – Дантал показал рукой вверх.
– Не вижу, где? – заслоняясь приставленной ко лбу ладонью, взглянул в сторону гор Форкис.
– Вон, на той торчащей скале, видишь?
– Ага, теперь вижу.
– Большая какая. Она что, тут одна?
– Похоже. Других не видно.
– Что за птица, не знаешь?
– Нет. На тех, что мне доводилось видеть, она не очень-то и похожа, – Форкис всматривался внимательнее.
– Она следит за нами. Видишь, как разглядывает? – Дантал не отрывал от неё глаз.
– Интересно, откуда она здесь взялась? В такой пустой стороне.
– Воды нет, живности тоже, – удивлялся юноша, соглашаясь с братом.
* * *
Заметив низко пролетевшую одинокую крупную птицу, Гурис, проводив её долгим взглядом, недоумевающе произнёс:
– Откуда он появился? Это гриф, падальщик, а они стайные птицы. Мне доводилось видеть их, но только в больших количествах. К тому же здесь нет им еды.
Шурдия, метнув в его сторону прищуренным глазом, остановил коня.
– Падальщик, говоришь? – взмахнув рукой, вдруг спросил он.
Тут же к нему подлетел сотник.
– Скажи нам, Сиргс, в пути ты не заметил каких-нибудь останков?
– Нет, властитель, – твёрдо пробасил тот, слегка склонив голову.
– А не было брошенных нами лошадей?
– Позволь, я узнаю, – виновато попросил тот.
– Узнай.
Сотник умчался.
– Он прилетел со встречной нам стороны, – поняв старшего товарища, произнёс Гурис.
– Думаю, нужно усилить передовой дозор. Не нравится мне появление этой странной птицы, – Шурдия по-молодецки спрыгнул с коня.
Подбежавший воин принял скакуна.
– Отправь вперёд ещё два десятка дозора, – Гурис повелел другому сотнику, также сойдя на землю. – Да пусть внимательно осмотрят округу. Сейчас всё важно – и живое, и мёртвое. Поспеши.
Двадцать всадников, грохоча, удалились вперёд. Вернулся Сиргс и доложил, что случаев оставления лошадей не было, все они в полном количестве. Взглянув ещё раз на неподвижно сидящую на высоте птицу и недовольно мотнув головой, Шурдия задумчиво отошёл в сторону. Сотник, заметив направление, куда посмотрел сам командующий, что-то шепнул стоящему рядом десятнику, тот, кивнув, исчез.
