«Какие-то они удивительно разные между собой, с преобладанием, правда, не очень-то позитивных индивидуумов…» – подумалось юнге, вспоминая человека, который совсем недавно, под их с капитаном наблюдением добровольно трансформировал собственные биологические процессы в сторону длительной консервации, во имя сохранения вида перед лицом предстоящих земному миру тяжелейших испытаний. В человеческой транскрипции ещё очень красиво звучал сам по себе термин, обозначающий это удивительное и редчайшее для них состояние: «Сомати».
4
Митя внимательно следил за процессом возникновения снимков на фотобумаге, уютно устроившись в красном полумраке над ванной, борта которой служили основанием для столешницы, с фотоувеличителем и ванночками растворов на ней. Последний кадр фотоплёнки уже изливался ярким световым потоком на глянцевую бумагу, после чего мальчишка заправским движением начинающего мастера прихватил её пинцетом и сразу же окунул в проявитель. Отснятые им кадры представляли собой, разумеется, невероятную ценность и были попросту уникальны, однако в целом походили один на другой, с той лишь разницей, что объект на них от снимка к снимку немного увеличивался в размере. И завершая процесс, юный лаборант совершенно не мог ожидать от него каких бы то ни было сюрпризов. Бегло осмотрев появившуюся картинку, он переложил затем карточку в раствор закрепителя и начал уж было подниматься со своего рабочего места, как вдруг заметил на бумаге медленно возникающую поверх изображения надпись, постепенно становившуюся всё более отчётливой:
«Не грусти, мы вернёмся!» – а рядом с ней красовался непонятно как образовавшийся на чёрно-белом снимке никогда прежде не виденный Митей кругленький жёлтый значок, в образе широкой приветливой улыбки. И по возвращении из лёгкого ступора, проведённого с огромными от удивления глазами, перед мальчишкой возникла некоторая, очень серьёзная дилемма, принять решение по которой ему предстояло в отчаянно-краткий промежуток времени, потому что с минуты на минуту, после телефонного разговора в их лабораторию должен был вернуться пока ещё совершенно ничего не подозревающий отец.
Сомнения Митины, впрочем, разрешились неожиданно быстро и даже сами собою: как только дверь в ванную комнату начала приоткрываться и сделалось вдруг очевидным, что его сейчас просто-напросто уличат в забавной фальсификации – старшие ведь не склонны верить в чудеса, рука мальчишки практически сама, непроизвольно вложила заветный, ещё чуть влажный снимок в пустой конверт из-под фотобумаги и сунула его за пазуху, под выцветшую футболку с эмблемой Олимпиады-80. Собственно говоря, а кому из нас в детстве не захотелось бы сделаться причастным к грандиозной и удивительной тайне, да ещё и с возможностью скрыть её от неинтересных и скучных, в извечной серьёзности, взрослых?..
***
Территория аэропорта имени Джона Фицджеральда Кеннеди на первый взгляд хаотически, однако же безупречно чётко перемещала во всех направлениях тягачи с багажом, автобусы, наполненные авиапассажирами и сразу несколько красавцев-лайнеров, на разном удалении от терминала. Не впервые пересекая Атлантику, Денис тем не менее всякий раз с неизменным удовольствием наблюдал за этим высокоорганизованным движением, обеспечивавшим авиасообщение между странами и континентами планеты. Но уже вскоре огромные залы аэропорта огласила информация о начале посадки на рейс Нью-Йорк – Москва и тогда Денис, поправив на плече лямку небольшого рюкзака, направился к уже формировавшейся возле номерных ворот очереди.
