Дао за горизонт - страница 19

– Почему ты, являясь Гел во сне в виде Ангела-Хранителя, меняешь облик? – Спросила Гэлари.

– Твои черные волосы становятся светлыми и кудрявыми, а глаза синими.

– Я показываюсь людям в том виде, в котором они представляют себе ангелов. Приходится еще и крылья надевать – обязательно белые и в перьях. – Усмехнулся Глебор. Тут Гэлари вспомнила о своих крыльях и оглянулась. В сиянии Кристаллического мира крылья истончились, стали совсем прозрачными и невесомыми.

– Здесь они не нужны. – Сказал Глебор.

– Они необходимы, чтобы спускаться в нижние миры и подниматься оттуда на свой уровень. Здесь же мы сами становимся легкими как перышки. Пойдем, полетаем!

Они поднялись на крышу и взлетели, держась за руки. Покружившись над городом, направились к морю, простиравшемуся огромным серебряным зеркалом до самого горизонта. Ночь прошла незаметно. Нужно было возвращаться. Около портала, казавшегося теперь обычной стеклянной сферой, их ожидал Корвин.

– Гэлари, тебе пора возвращаться! Мы с Глебором проводим тебя. – Сказал он.

Корвин повернул по часовой стрелки рубиновый крест на своей печатке, и он засветился. Затем вытянул руку с кольцом по направлению к сфере. Из рубина вырвался красный лазерный луч. Портал начал активироваться. Вскоре вместо стеклянного шара над кровлей висела сияющая янтарная сфера, похожая на раздувшуюся шаровую молнию.

– Удобно иметь свой личный портал! – завистливо вздохнула Гэлари. Корвин сделал рукой приглашающий жест, они вместе шагнули внутрь сияния и провалились в темный колодец. Они неслись вниз, будто в скоростном лифте, в непроницаемо черных стенках которого, мелькали красные пятна, создавая иллюзию проносившихся мимо окон освещенных темно-багровым светом.

– Красное смещение! – Хмыкнул на лету Корвин.

– Тонкие миры разбегаются от нас.

Вдали показалась белая звезда, быстро превратившаяся в портал выхода. И вот они уже на Земле. Они оказались на вершине гигантской пирамиды, у подножия которой дремал Сфинкс. Край ночного неба у горизонта начал светлеть. Скоро рассвет.

– Восход солнца в пустыне незабываемое зрелище. – Промолвил Корвин.

– Пожалуй, я здесь ненадолго задержусь. Они попрощались. Глебор шагнул в черную сферу портала, и она бесшумно схлопнулась. Корвин сел на отвалившийся камень лицом к восходящему солнцу, а Гэлари отправилась домой. Ее подопечная Гел уже просыпалась. На земле прошла всего одна ночь.

Кроме обретения способности к творчеству мне чаще стали сниться необычные сны, фантастически красивые. Просыпаясь, я помнила все подробности своих ночных путешествий.

В очередной раз я сидела утром на кухне, пила кофе и вспоминала свое путешествие во сне в мир кристальной чистоты и белизны. Но, пожалуй, началось все вчера вечером. День на работе выдался напряженный. Вечером нужно было готовить ужин, но усталость взяла свое, и я решила полчасика отдохнуть. Пошла в спальню, легла на диван, закрыла глаза и расслабилась. Прошло нескольких секунд, вдруг я стала куда-то проваливаться, так бывает в самолете, когда он резко падает в воздушную яму. Закружилась голова. Я находилась в полном сознании, но в тоже время – в каком-то оцепенении. Не было сил даже открыть глаза. Казалось, будто я скольжу вниз на скоростном лифте. По бокам проносились проемы, освещенные красным светом, в котором мелькали черные силуэты людей. Но они исчезали так быстро, что как следует рассмотреть что-либо, не было возможности. Мелькание еще больше усиливало чувство нахождения в несущемся вниз лифте. Потом справа на черном фоне появились две строки знаков, написанных тонкими белыми штрихами. Я стала их читать, не произнося слова, но в тоже время, слыша свой голос каким-то внутренним слухом. Моя гортанная речь громко звучала в голове. Это «звучание» и вырвало меня из оцепенения. А осознание того, что я читаю символы, которых никогда не видела в реальности, и при этом понимаю язык, на котором написано послание, окончательно встряхнуло меня. Выныривая из странного лифта, я успела запомнить только два последних слова: «…невель иц!». Но смысл прочитанного текста ускользнул. Он улетучился из сознания, вытесненный испытанным потрясением. Знаки одновременно напоминали и иероглифы, и руны. Но китайские иероглифы сложны в написании. А эти знаки из прямых штрихов были проще, хотя сложнее чем руны. Я запомнила только один, похожий на нашу заглавную букву «Ж». Потому, наверное, и запомнила, что сознание выхватило что-то узнаваемое.