Дар Авирвэля - страница 13

Он по-отцовски нежно чмокнул питомца в мягкую тёплую щёку и потёр его лапку, данную в ладонь для выражения своей преданности и любви. Мерлин делал так ещё с щенячества, и каждый раз Артур чувствовал некоторое успокоение. И сейчас, после небольшой нервотрёпки, они с радостью потопали на главную площадь, ибо, как сказала одна из местных гражданок: «Локас Майт будет торжествовать, даже когда звёзды погаснут и язык упразднится».

Вечерняя Локас Майт поражала разнообразием красок: каждый дом украшали цветные ленточки, треугольники и прочие праздничные прелести; на каменную кладку набросали конфетти, отчего серые безжизненные булыжники превратились в нечто милое. Но что самое главное – вся огромная улица наполнилась танцовщицами и танцовщиками, музыкантами и художниками, и даже поэтами c артистами! И все они старались угодить своей публике, и каждый из них выкладывался по всем своим возможностям! Но особенно сильно Артура поразили несколько девочек, одетых в красные, жёлтые и чёрные наряды. Цвета их кожи прекрасно ложились под всевозможные оттенки коричневого, а лица выглядели так незнакомо (в соответствии с увиденными прежде, конечно), что юноша сразу же повесил на них ярлык иностранок. Они танцевали изящно, грациозно и пленительно, как настоящие художницы Востока, Арабии и Африки. Оголённые животы некоторых из них – исхудалые, но гладкие – постоянно совершали свой собственный танец, не обращая внимания на остальное тело. На некоторых из девочек бренчали металлические украшения в виде блестящих пластинок, вшитых в одежду; другие же носили менее откровенные наряды, и весь их танец, похожий на единую систему, будоражил разум. Более прочих Артура зацепила девушка индийской внешности – смуглая, с блестящей кожей, тёмно-русыми, почти чёрными волосами и изгибными реснитчатыми глазами, во мраке которых отражался весь окружающий мир. Её губы ярко выделялись из губ всех остальных танцовщиц, ибо имели ярко-ярко красный оттенок, старательно приданный помадой. И со щеками случилось то же, но, к счастью, в гораздо меньших масштабах.

Её танец выбивался из общего ритма – именно поэтому она исполняла свои движения поодаль от основной группы. Она танцевала не как маленькая девочка, а как настоящая женщина, и вкладывала в своё искусство всю страсть, всю любовь, всю ненависть и всё величие, которые имела её безгранично взрослая душа! И чтобы осознать это, не было необходимости досконально изучить её; нужно было только посмотреть на её технику, столь совершенную в своей зрелости. Эта девочка, явно ставшая настоящей женщиной, зацепила Артура так сильно, что он не сумел противиться соблазну и подошёл к ней, чтобы познакомиться и спросить, где она научилась такому танцу.

После небольшой повседневной беседы он узнал, что её зовут Киама – сокращение от Анкиаматше, – что ей совсем недавно стукнуло шестнадцать, и что её словарный запас ограничен самыми банальными словами, такими как: очень, рада, красивый, танец (а слово «танцевать» она, по неизвестной причине, произносила как «танцувать»). Но, несмотря на эту нелепость, в ней ярко полыхала зрелость, философский взгляд на мир и такая грубая непринуждённость, что любое бранное слово – коих в её запасе было чрезмерно много – становилось каким-то невинным и не страшным для произнесения. А самое главное, что узнал Артур, выплыв на один поток с мыслями знакомки, так это её буквальную скованность. Она преподнесла себя частью класса безродных, безропотных и бесцельных, но была, в целом, совершенной противоположностью этого определения. Называя себя «увурук», что трактовалось схоже со значением «раб», она нисколько не подозревала о своём ужасном положении. Она называла себя скованной – таковой и представлялась, – но искренне заявляла, что гордится своим положением, что оно приносит ей деньги, удовлетворение и желанную безответственность. Кто бы не хотел такой жизни? Но единственным условием, под которым стоял столь большой список удовольствий, было это самое «уртувурук», имеющее под собой значение слова «рабство» соответственно. И всё же, она, привыкши к роскоши и отдыху, совсем не желала бежать. Стоило Артуру заикнуться об этой идее, она сразу же шикнула и пригрозила, что позовёт своего охранника. Мальчик решил, что она слышит такое предложение уже не в первый раз, и потому вежливо извинился за причинённый моральный ущерб.