Дар Авирвэля - страница 16

Когда выход с этажа показался прямо перед носом, юноша почувствовал на плече чью-то крепкую ладонь. Он повернул голову, скосился так, что зажгло белки глаз, и увидел перед собой бледного мужчину с короткими чёрными волосами и выразительным авгитовым взглядом. Незнакомец был неплохо слажен, пусть и не имел обилия мышц, и очень походил на стража. Говорят же, что первое мнение может или точно передать суть незнакомца, или явиться совершенной противоположностью этого самого мнения. Так вот, Артуру посчастливилось совершенно точно определить его род деятельности, некоторые наброски характера и чрезвычайную картавость. Всё это он вычислил, когда незнакомый мужчина с прищурым разрезом глаз потребовал указать причину пребывания конкретно в этом отеле.

– Я ходил к знакомой, – вырвалось само собой, и тут же оставило на лице стража неясный след.

– Так значит, это тебя госпожа Анкиаматше назвала Артуром? – в ответ кивок. – Проследуй за мной. С тобой хочет побеседовать мой наниматель.

Мужчина развернул Артура на сто восемьдесят градусов и повёл к одной из двойных дверей, на которой висела нечитаемая записка. Он произвёл стук-пароль, дверь открылась и удивлённому взгляду юноши предстала следующая картина:

Над потолком – облако дурнопахнущего дыма, на полу – сотни разнообразных ковров и подушек, под которыми потонули диванчик и кресло. На большой кровати с искусственно приделанными шторами – полная женщина с прямой продолговатой табачной трубкой в руке, окружённая снующими слугами. Её богатые одежды пропускали через себя несколько слоёв жира, и глядеть на это безобразие было просто отвратительно. Лицо данной особы, уничтоженное чревоугодием, заплыло и расплылось по широченной шее, на которую она каким-то волшебным образом умудрилась нацепить дорогое ожерелье из белых и чёрных жемчугов, и ещё одно, сделанное из разноцветных каменьев. Это бы добавляло ей шарма, не простилайся она на все четыре стороны комнаты. Бедные девушки – истощённые и не очень – то и дело услуживали ей. Несколько из них делали педикюр и маникюр, другие же – подавали документы, в которых толстенная женщина тут же расписывалась, неизвестным образом держа перьевую ручку в своих сосисчатых пальцах. И даже завидев незнакомого ей юношу, она не перестала требовать от слуг бумаги. Только причмокнула из-за горьких курительных трав и приказала подойти ближе, на что Артур ответил полным (даже более полным, чем эта женщина) безразличием. Поэтому нанятый охранник тут же толкнул его вперёд, но совсем слабо и мягко, будто боясь причинить какой-то значимый вред. Впрочем, Артур нехотя подчинился. Его интересовало, что же будет дальше. Поругание? Казнь? Рабство? А может, свободная вакансия?

– Выходит, это ты склонял мою девочку ко греху? Какой нехороший…

– Я не понимаю, о чём вы говорите.

– Я всё слышала. Она поступила благоразумно, отказавшись идти с тобой. И даже с тем условием, что наивно полагает, будто я сплю в том же режиме, что и она, – женщина хохотнула. – Благодаря своим наёмникам вроде этого эльрина – она указала на стоящего позади Артура мужчину, – я узнаю всё, о чём шепчутся мои подчинённые. А то, что ты называешь «освобождением» и «волей», в моём родном Селените называют грехом. И так и есть. Девушки вроде неё не заслужили свободу и волю. Она безродная и нищая простушка. У таких должны быть хозяева.