Невольно открыв глаза, Чернышев отметил, как кучер стремительно слез с козел и поспешил к лошадям.
— Ефимий, что там? — выглянул из коляски молодой человек, привстав.
— Девица прямо под лошадь угодила, барин! — через плечо крикнул Ефим, склоняясь к дороге.
— Как? — опешил Сергей и вмиг спрыгнул с подножки, устремившись к кучеру.
Действительно, на пыльной дороге лежала девушка, причем очень странно одетая: в узком полупрозрачном палевом платье или скорее нижней сорочке, которая едва прикрывала колени. Темные волосы ее, длинные и густые, рассыпались по грязной дороге. Закрытые глаза и недвижимая поза указывали на то, что девица мертва или потеряла сознание.
— Как кошка дикая прямо из леса выскочила и под копыта бросилась! Я не увидел ее совсем, — разорялся Ефимий Иванович, несчастно глядя на незнакомку. — Доктора бы надо, наверное, Сергей Михайлович?
— Погоди, — отмахнулся от него молодой человек.
Присев на корточки над девушкой, Сергей отметил на ее виске большую кровавую ссадину-синяк. Явно лошадь или оглобля ударила ее по голове. Ее лицо справа было сильно испачкано в грязи. Он немедленно протянул руку к шее девушки, чтобы нащупать пульс и понять, что с ней, но ладонь замерла, не коснувшись кожи. Лицо девушки было невероятно знакомо. Миловидное, бледное, с небольшими губами, оно вызвало невольный возглас у молодого человека. Но, тут же придя в себя, Сергей все же приложил руку к ее шее и прощупал, уловив довольно хороший пульс. Она просто была без сознания.
Тоже склонившись над девушкой, Ефим невольно воскликнул:
— Господи, как похожа на Лидию Ивановну! Прямо…
Слуга замялся, ибо молодой человек мгновенно вскинул глаза на кучера и пронзил его диким пораженным взглядом.
— Сам вижу… — лишь только прошептал Чернышев и вновь обратил взор на девушку. Она так и была без сознания. Но сходство с его покойной женой было совершенно поразительным, отметил Сергей.
Он быстро стянул с плеч плащ и завернул в него девушку, пытаясь скрыть невозможную наготу ее ног от посторонних глаз. Очень бережно он поднял ее на руки, стараясь осторожно прижимать ее к себе, чтобы не нанести еще большие увечья. Быстро направившись к коляске, он взобрался на подножку, чуть выше приподнимая девушку, чтобы ее распущенные темные волосы не задели бока экипажа.
— Домой гони. Я сам ее осмотрю, — велел Сергей, обернувшись к кучеру.
— Сергей Михайлович, вы что же, ее домой намерены забрать? — опешил Ефим, умело запрыгнув на козлы впереди. — А вдруг она воровка или попрошайка какая-нибудь? Вид у нее уж больно дурной.
— Ефимий, ну что ты говоришь, в самом деле? — ответил, вздохнув, Сергей, быстро опустившись на мягкое кожаное сиденье. Осторожно положив девушку к себе на колени, он так и удерживал ее плечи в своих руках, чтобы голова была чуть выше. — Неужто ее здесь оставим? Мы ведь виноваты во всем. Надо помочь. Домой говорю, гони, голубчик!
— Слушаюсь, барин, — слуга понятливо кивнул и натянул поводья, зная, что хозяин его уж больно сердобольный человек, который постоянно так и жаждал кому-нибудь помочь. К тому же Чернышев, хоть и был потомственным графом, но учился в медицинских институтах в столице и слыл искусным доктором, хотя и не вел постоянную практику.
.
Воронежская губерния,
усадьба Михайлово
— Велена Александровна изволили прилечь, барин, — объявил с порога Илларион, распахивая шире дверь и оглядывая незнакомую девицу на руках Чернышева. Однако слуга не сказал ни слова более, зная, что не его дело вмешиваться в то, что делал граф.
