– Зачем же согласилась на такую работу, где тебе будут мало платить? – подозрительно сощурившись, спросил хозяин таверны.
– Ну так я в подмастерье к вышивальщице иду, – сказала я прежде, чем сообразила, как Лео смотрелся бы с пяльцами в руках.
– К кому? – фыркнул Торрис.
– Зря вы так, – ответила я в тон трактирщику. – В наше время качественное кружево и вышивка очень ценятся, можно неплохо на этом зарабатывать.
– Богиня с тобой, – отмахнулся Торрис и тут же перешел к интересующей его стороне вопроса. – Мне нужна разносчица, которая работала бы с девяти до двух или трех ночи, смотря сколько клиентов.
– С половины десятого, – тут же встряла я.
– Это еще почему?
– Мастерица очень строгая, боюсь, раньше девяти не смогу уходить, потому прошу, чтобы моя смена начиналась с половины десятого. Когда будет заканчиваться, не имеет значения.
Раньше мне казалось, что устраиваться на работу – «дело плевое», как говорил порой мой отец. Ну сами посудите, что тут может быть сложного. Есть место, где требуется человек, и есть человек, которому это место подходит. Как выяснилось опытным путем, все не так уж просто. Ну, во-первых, Торрис, решив, что я не в курсе обещанной двойной оплаты, пытался предложить мне стандартную почасовую. Но не тут-то было. На подобное я соглашаться не собиралась ни в какую.
– Что значит «не согласна»? – бушевал трактирщик уже всего через несколько минут после того, как мы решили обсудить детали.
– «Не согласна» означает то, что я слышала, сколько вы обещали платить за эту работу. Правда, если проживание на чердаке станет бесплатным, то я очень даже «за»!
– А может, мне проще нанять ту, которая не слышала о том, сколько я обещал за эту работу? – изогнув бровь, поинтересовался Торрис, облокачиваясь на стойку, за которой он стоял.
– Если бы так оно и было, то давно бы наняли, – фыркнула я. – И почему вы так себя ведете, а? Я думала: вы деловой человек, а сами торгуетесь из-за таких мелочей!
– Мелочей? – фыркнул Торрис. – Ладно, богиня с тобой, жить будешь бесплатно, – отмахнулся он от меня. – Форму возьмешь у Риты, и за нее придется заплатить.
– Чего? Я не стану платить за ношеное платье! – от таких разговоров я все больше начинала закипать.
– Но ты будешь в нем работать и, соответственно, изнашивать.
– Его уже, поди, и до меня износили неплохо.
– Я что-то начинаю сомневаться в правильности своего решения тебя нанять…
– А я – в том, что решила у вас работать.
– Эй! Не наглей! – постепенно мы переходили на повышенные тона, но уступать никто из нас не спешил. – Ладно, – неожиданно сдался Торрис. – Приступаешь завтра, – отмахнувшись от меня, буркнул он, а я, облегченно выдохнув, побрела к столику, чтобы наконец-то поужинать.
Утро началось, по обыкновению, рано. Только рассвело, когда я вновь проснулась от того, что панически зашлось сердце в груди. Я не помнила, что мне снилось, но горькое послевкусие осталось. Это было так странно, словно я всем своим естеством ощущала присутствие брата. Незримое, но такое явное. Чтобы хоть как-то избавиться от последствий сна, я разделась и залезла в бадью с холодной водой, которая успела остыть за ночь и которой вчера я так и не воспользовалась. Необходимо было заняться окрашиванием волос – они стали уже практически белыми. Со стороны казалось, что волосы покрыты легким слоем угольной пыли. Тянуть с этим было нельзя.
Со всеми процедурами я закончила где-то в шесть утра. Трактир был погружен в утреннюю дрему, и лишь повара начинали звенеть посудой, доставая кухонную утварь и разводя огонь в печи. Я сидела совершенно обнаженная на кровати, поджав под себя одну ногу. В этот момент я звала
