– Мама? – тихо позвала она, пытаясь вывести королеву из оцепенения. Тасия вздрогнула, растерянно взглянула на дочь.
– Лео, доченька… Я не знала, что отец совершил такое. Он не говорил мне, а я верила, что Гильем не способен ни на что плохое. – Тасия снова перевела полный затаенной боли взгляд на полыхающее за каминной решёткой пламя. – Как он мог…
Леона поморщилась и промолчала. Отвечать было нечего. Мать горестно вздохнула.
– Что же он натворил? – Голос королевы едва ощутимо дрожал, и от этого она казалась хрупкой и беспомощной. – Я не верю, что надежды нет. Гильем не может погибнуть. И что будет тогда с нами?
– То же самое, – глухо произнесла Леона.
Она прекрасно понимала, что Рикард не оставит их в живых. На пути к трону любые иные претенденты на власть безжалостно уничтожаются. Принцесса прикрыла глаза и притянула к себе поникшую королеву. Тасия молча ткнулась дочери в волосы, обняла за плечи, ища в этом жесте поддержки.
– Я не позволю этому случиться, – тихо, но твердо сказала Леона, и взгляд у неё был как у готового защищать своё логово зверя. – Что-нибудь да придумаю, но не допущу нашего поражения. Ничего не бойся. – Она заставила себя улыбнуться матери, прижалась щекой к мокрому от слёз лицу.
– Не могу, – печально усмехнулась Тасия и выпрямилась, усилием воли возвращая самообладание. – Будь осторожнее, родная. Я не хочу, чтобы с тобой тоже что-то случилось.
– Обещаю, – ответила Леона и, улыбнувшись на прощание, пошла к выходу.
На самом деле она не была так уверена ни в себе, ни в лекарях, ни в шансах отца на выздоровление. И все же к слабой дрожи, пробегающей по телу, примешивалась мрачная решимость. Она защитит свою семью и страну и ни за что не даст Рикарду победить. По крайней мере приложит все усилия.
Королева посмотрела на закрывшуюся за дочерью дверь долгим, грустным взглядом и закрыла глаза.
Увидев подругу, Мартин торопливо шагнул ей навстречу.
– Как себя чувствует королева?
Леона мрачно усмехнулась.
– Как и следовало ожидать, не слишком хорошо. После случившего это неудивительно.
Мартин грустно кивнул, и с его губ сорвался невольный вздох.
– То, что произошло ужасно. Хоть Его Величество и совершил такой поступок, я искренне сочувствую и ему, и тебе.
Принцесса покосилась на друга с непонятной задумчивостью, и тот замолчал. Со смутным беспокойством вгляделся в её посуровевшее лицо.
– Что такое, Лео?
Голос, прозвучавший в ответ, был непривычно резким и холодным.
– Ты обещал быть со мной до конца? Не оставлять в любой беде, в любом горе?
Мартин кивнул, чувствуя, как неприятно режет слух этот тон.
– Да, обещал.
Леона хмыкнула с какой-то злой горечью.
– Ну так держи своё слово. Пришли и беда, и горе, и я желаю, чтобы ты был со мной и на моей стороне.
Мартин лишь удивленно распахнул глаза. Такой он подругу не видел никогда: властной, истинной наследницей, чье слово – приказ, которому нельзя противиться. Чувствуя одновременно благоговение и трепет, он склонился перед ней и произнёс, словно принося клятву:
– Я верен своему слову и тебе, Лео, и всегда буду защищать тебя.
Леона улыбнулась, и черты её лица разгладились, избавляясь от недоверия.
– Тогда идём, – скомандовала принцесса. – Попробуем спасти мою страну.
Чародей уже ждал в кабинете принцессы. Леона стремительно вошла и, стараясь не смотреть в сторону мужчины, при каждом взгляде на смиренную фигуру которого её охватывал гнев, опустилась за стол. Мартин следовал за девушкой бесшумной тенью, как незримый страж и самый преданный друг.
