Пауза…
Он продолжил:
– Это как переполненное водохранилище, готовое вот-вот прорвать плотину. И совершенно нет разницы, что станет причиной обрушения, оно неминуемо, понимаешь?
– Правда?
– Клянусь!
Ольга поверила сразу, мгновенно. Она несмело улыбнулась и вдруг прошептала:
– Дура, что я наделала…
– Ты о чем?
– Понимаешь, после того случая я не могла смотреть на мужа. Не подумай чего, он хороший, добрый, любящий… но, каждый раз, когда видела его, в памяти всплывал пустой взгляд Ксюши. Я понимала, что мы оба виноваты, но не могла ничего поделать с собой, это шло откуда-то из самого нутра. Я возненавидела его… как и себя…
– Вы развелись?
– Да. Я видела, ему было больно, очень, но Сережа не возражал, понимал: все кончено.
Борис отвел взгляд. Женщины… Порой они могут быть чудовищно жестоки. Что тут скажешь?
– Трудно было?
– Конечно, – Ольга понизила голос, словно вспоминая что-то, – после этого мне стало гораздо тяжелее и физически, и материально, и морально, но по-другому я просто не могла. Это был ад. А потом… появился шанс. Как-то подруга посоветовала мне доктора Штельмана. Мы с Ксюшей стали посещать его. Он и вправду был неплох. Через пару месяцев мне показалось, что дочь стала чуть открытее, самую малость. Не знаю, так ли это? Может я просто приняла желаемое за действительное… Тем не менее, это был проблеск надежды, у меня появилась цель, – она подняла заплаканные глаза. – И тут… такое…
На лице Гиппиус появился здоровый румянец. Исповедь помогала. С каждой минутой родительнице становилось все легче. Женщина вздохнула и продолжила:
– Я не считаю свою дочь дефективной. У нее блестящий разум. Как-то в детстве, еще до того случая, у них в школе проводили тест на уровень интеллекта. Так вот, IQ моей девочки оказался значительно выше, чем у сверстников. Ее мозг был бы великолепен, если бы не та дрянь в нем, что мешает общению с миром.
– Не удивительно. Интеллект аутистов частенько превышает таковой у здоровых людей, это доказано. Глупейшая ошибка считать их умственно неполноценными, – Борис доверительно улыбнулся. – Ну что, подруга, пришла в себя?
– Да, вроде… Спасибо тебе.
– Зовем остальных?
– Конечно. Только у меня просьба. Мог бы ты…
– Держать это в секрете? Обижаешь. Слышала про врачебную тайну? А кроме того, напомню тебе слова француза Лабрюйера Жана: «Мужчина соблюдает чужую тайну вернее, чем свою собственную, а женщина лучше хранит свою, нежели чужую». Так что твоя подноготная защищена с обеих сторон – и с твоей, и с моей, – доктор взглянул на сидевшую рядом девочку. – Разве что твоя дочь проболтается, но я буду счастлив, если наступит момент, когда она сможет это сделать.
Эмоции утихли. Народ слегка пороптал и угомонился. Конечно, кому интересна истерика слабой женщины в такой ситуации? Не до того. Всех волновал извечный вопрос: что делать?
Как всегда, в ключевой момент инициативу взял в руки Семен Петрович:
– Ну что, бойцы… пардон – граждане, могу вас заверить – наши действия не были напрасны. Мы можем уверенно заявить, что находимся в чуждом месте, копирующем наш город, но, как оказалось, все вокруг – ненастоящее.
– Америку открыл, – брякнула Лиза.
– Спокойнее, златовласка, – полковник криво ухмыльнулся. – Отрицательный результат – тоже результат. Не спеши, не все сразу. Понимаю, ты бы хотела, чтобы добрый дядя Грасс взмахнул волшебной палочкой, и все тут же вернулись домой? Не выйдет, девонька. Сдается мне, мы попали в серьезную переделку, и выпутываться из нее придется вместе. По другому – никак.
