Воспоминание о каждой из последующих встреч с ней он берег, как драгоценность, смаковал потом, как деликатес. Часто в стане появляться было нельзя, их могли выследить по запаху.
Только когда тени становились глубокими, собираясь под пологами закрытых шатров пустынников, он мог понаблюдать за их жизнью изнутри.
Потом ему пришлось долго ждать, пока Колдун сможет провести ритуал, отделив плиту от основания жертвенника, пока спрячет ее в стане, открыв таким образом прямой переход из Города в центр стана. Переход для одного Князя, ненадолго, лишь в полдень, но это было победой над охраной кочевников.
Решение, созревавшее все эти месяцы, выплеснулось единым выдохом.
Князь встретился со мной взглядом.
– Да, я согласен. Мой народ войдет в твой народ. Моя семья войдет в твою семью. Мы готовы пройти Ритуал.
– Хорошо, Князь, что в твоем Городе есть окна.
Князь недоуменно поднял брови.
– Окно, – это недостаток в стене, дыра в камне; разлом в монолите Тьмы, через который входит Свет. Если бы не было окон, – я бы не взялся за проведение Ритуала, и усмехнулся,
– Я пришлю вестника. А пока что моя дочь вернется в свой дом.
Князь схватился за меч, Колдун за амулет призыва Тьмы. Над площадью повисла мёртвая тишина. А я обвел всех взглядом, задержавшись на сиянии поверх головы Дары.
– Жрец, – спросил я служителя, вошла ли Тьма в вашу Княгиню? Имеет ли над ней власть?
Жрец побледнел, Колдун поперхнулся воздухом. Они поняли.
– Ну, так скажете Князю: что он присоединил?
Князь буравил меня взглядом. Похоже, мне он сейчас верил больше, чем им.
Сцепившись с ним взглядом, я поднял руку в знак того, что собираюсь принести клятву:
– Клянусь, что отдам тебе, Князь, дочь свою и раскрою Имя её после обряда единения по нашему обычаю. И никто из моих сыновей, присутствующих здесь не причинит зла ни Князю, ни Городу!
Князь понял. Имя было внешним. Женская Суть не присоединена. Души связаны лишь краем Тьмы. И принял клятву. Короткие взмахи клинков, и две ладони сцепились в рукопожатии. Теперь нарушителя ждут лишь просторы потустороннего мира. Дураков рисковать нет.
Надеюсь, Князь думал именно так.
Мы уходили мирно, семеро среди тысячи, сопровождаемые лишь тяжелыми взглядами местных.
Похоже, Князю предстоит непростой день.
Я смотрел вслед своей княгине, и сердце набатом стучало в моей груди. Как же её зовут? И как мог мой Колдун ошибиться?
До этого момента, я думал такое невозможно. Она уходила, гордо подняв голову, ни разу не обернувшись. И лишь метка на моей руке, да медальон, который она уносила в зажатом кулаке говорили о том, что все произошедшее было реальным.
Теперь моя Тьма будет защищать её; также, как и она почувствует, если со мной что-то случится. Светом напитать она меня не сможет. До Ритуала. Темных Свет выжигает.
Обведя взглядом площадь, я откашлялся:
– С завтрашнего дня в Городе будут объединены два мира, две силы, две части Мироздания, – прячась в тенях я часто слушал уроки Вождя. Жаль, что понимал лишь то, что он рассказывал детям.
– День невозможен без ночи, Свет невозможен без Тьмы. Пока нет Солнца, нет и тени. Те, кто не хочет жить по новым законам, могут уехать. Срок, – до вечера.
Народ расходился с площади неохотно, хмурясь, недовольно перешептываясь.
Ко мне подошел Жрец,
– Мой повелитель, – служитель склонил голову, – Единожды выбрав Тьму, мы не можем ей изменить. Могу ли я взять на себя смелость переубедить Вас?
