«Что для вас мат?»
– Что для вас мат? – спросила я у женщины, которая никогда не была похожа на мужчину.
– У меня мат в крови, – неожиданно ответила она и рассказала свою историю.
Я росла скромной девчонкой, но настал девический возраст, и я попала в компанию, где не материться было неприлично и невозможно. Это всё равно что оказаться в компании детей дипломатов и не знать английский. Наверное, хотелось казаться взрослыми и шокировать противоположный пол. Встречались мы в парке на танцплощадке и вели себя вызывающе. Мы прекрасно дружили, пока меня не вызвали в милицию для дачи показаний. Оказалось, что мои подружки кого-то обворовали. Не знаю, как так получилось, но у меня даже подозрений на их счёт таких не было.
Мне было уже двадцать четыре года, когда я нашла себе работу недалеко от дома, в институте, который занимался охраной леса. Должность у меня была с красивым и загадочным названием – заведующая геокамерой. Коллектив у нас был дружный, интеллигентный, и мне нравилась моя работа, вот только с шофёрами мне никак не удавалось наладить нормальные производственные отношения.
Подхожу к одному водителю.
– Здравствуйте, мне надо съездить за материалами, – начинала я.
– У меня шестерёнка полетела. Я на ремонте, – ответил он.
Иду к следующему и слышу очередную отговорку. Прямо измучилась вся.
«С шофёрами надо на матах разговаривать, сразу поймут», – кто-то подсказал невзначай.
А, на матах… – дошло до меня.
На следующий день я опять подошла к шофёру с просьбой и услышала вчерашнюю отговорку.
Я открыла рот и популярно объяснила на матах, чем он будет заниматься до конца дня, если меня не свозит.
Шофёр сразу как-то «проснулся» и сказал:
– Ну чего ты так разволновалась, сейчас съездим.
С тех пор водители признали во мне вожака, я ведь у них ещё и завгаром по совместительству была, и стали называть меня «наша мамочка».
Вскоре я вышла замуж, родила сына, и мне пришлось искать посменную работу. Знакомая посоветовала устроиться в порт тальманом. И работа посменная, и зарплата хорошая. В те времена среди докеров работало много условно освобождённых заключённых, так называемых химиков. Я пришла в кадры, и мне предложили пойти работать учётчицей.
– А что делает учётчица? – спросила я.
– То же самое, что и тальман, только сидит в тепле, а не бегает по морозу по причалу, – ответили мне. – Только вы документы сразу не подписывайте, сходите, осмотритесь. А то у нас девушки устраиваются, а через день прибегают увольняться.
– А почему? Что там такого страшного? – продолжала я проявлять любопытство.
– Контингент особый. Матерятся много.
– А, матерятся. Давайте документы, подпишу, – сказала я и проработала в порту до самой пенсии.
Конечно, на протяжении моей трудовой деятельности контингент менялся. Постепенно «химиков» сменили завербованные на плавбазы со всей страны рыбообработчики, которые оседали в городе по приходе из рейса. Позже и местное население подтянулось за хорошим заработком, но мат по-прежнему летает среди чаек по причалам порта.
«А может, бесы всему виной? Мат – это ведь грех?»
Двери матросского клуба встречали нас негостеприимно. Они ещё помнили тысячи молодых задорных людей, которые штурмовали их, устремляясь на дискотеки и концерты в эту Мекку развлечений. Ах, сколько любовных историй и разбитых сердец перевидали двери на своём веку. Дверь была похожа на древнюю старушку, уже без пружины, она кряхтела, поскрипывала и повесила на себя украшение в виде объявления: «Держите дверь!!!», как бы предупреждая о своей скорой кончине. Входящие с почтением относились к ней, осторожно, словно придерживали за локоток. В клубе уже несколько лет шёл ремонт, и холл встретил нас звенящей пустотой. Туда ли мы попали? Я даже слегка растерялась. На одной из колонн мы увидели знакомый рекламный плакат о спектакле. Значит, туда, но куда конкретно идти? В какую сторону двигаться? Здание было многоэтажным, и даже в подвале дома располагался большой танцевальный зал. Я растерялась.
