В прежней жизни Вики такого просто не могло быть.
Неожиданно она услышала за дверью приглушенные голоса. Точнее один голос. Судя по монологу, прерываемому паузами на время ответных фраз собеседника, какая-то девушка разговаривала по телефону.
Вот же не спится кому-то!
Стоп!
Какие телефоны, когда тут ничего не ловит? Или у кого-то все-таки есть экзотическая симка, на которой связь есть?
Вика вскочила с кровати, тихо, стараясь не разбудить Нину, подкралась к двери и приложила ухо к замочной скважине.
За дверью шепотом с кем-то ругалась Белка:
– Я еще раз повторяю: не лезь. Я сама могу за себя постоять. А ты вообще заткнись, я с тобой не разговариваю. Что? Нет, извинения не принимаются. Значит так. Если еще раз тебе покажется, то ты сначала спрашиваешь у меня и только потом действуешь…
Вика резко открыла дверь.
Белка стояла в центре коридора и активно жестикулировала руками. Телефона у нее не было. Увидев Вику, она сразу замолчала.
Вика подошла ближе, но никаких наушников в ушах девушки не заметила.
– Тебе чего? – агрессивно, еще не отойдя от спора, спросила Белка.
– Ты меня разбудила. Ты с кем разговаривала?
– Не твое дело, – Белка сделала паузу, глубоко вздохнула и добавила: – Извини. Мне казалось, что я тихо. Иди спать, больше не буду.
– Так с кем? У тебя связь есть?
– Что? А… нет. Просто я шибанутая и периодически разговариваю сама с собой. Как Горлум в фильме. Видела?
Вика с сомнением посмотрела на девушку. На шизофреничку с голосами в голове она совсем не была похожа. Белка отчаянно врала, и это было очевидно, но понятно, что и правды от нее сейчас не добьешься.
– Так, а что это у нас? – раздался громкий голос.
Вика и Белка синхронно обернулись. В коридоре позади них стояла Вероника Игнатьевна. Главная воспитательница подошла ближе.
– Что, правила не для нас писаны? После отбоя выходить из комнат запрещается.
– Простите, это я виновата, – быстро сказала Белка. – Вика вышла, потому что я шумела.
– Вот что. Марш по комнатам, и чтобы я вас больше не слышала. На первый раз прощаю. В следующий раз доложу Агнии Михайловне, – строго сказала Вероника Игнатьевна.
Вика кивнула, ушла к себе, легла в кровать и, как ни странно, тут же почувствовала, что хочет спать, словно эта шизофреническая сцена с Белкой добавила последний штрих к сюрреалистической картине дня так, что она наконец начала выглядеть завершенной и мозг успокоился.
Всю ночь ей снилась дверь. Видимо та самая, которая привела ее в страну кошмаров под названием Дарксфорд. Дверь была необычного ультра-черно-синего цвета. Такого, каким мерцает белая одежда на дискотеках под черными лампами. Было такое ощущение, что она даже светилась и наполняла этим светом все пространство вокруг. Вика все хотела открыть ее и одновременно очень боялась того, что может там увидеть. Она так и стояла у двери в течение всего сна, пока ее грубо не выдрал в реальность голос Нины:
– Ты чего все спишь? Вставай! На завтрак опоздаем!
– Да чтоб он провалился, этот завтрак, – пробормотала Вика. – Который час?
– Уже семь-десять!
– С ума сойти! На хрена ты меня разбудила в такую рань? Тут же нет пробок по дороге в школу.
– Ты чего, расписание не читала? Подъем в семь, зарядка в семь-тридцать…
– Зарядка? Да вы издеваетесь!
– Тут я с тобой согласна, – кивнула Нина. – Потом завтрак в восемь. На него полчаса и сразу уроки.
– Это какая-то пытка, – простонала Вика, но все-таки села на кровати.
