– Ну, что ты снова здесь копошишься? – спросил профессор и помог зверьку забраться. Хорек пробежал по столу, обнюхал крюк и недовольно фыркнул.
***
Через семь дней у студентов состоялся экзамен по руническому письму. Виконт Вига да Карманьона отсутствовал. Когда Бульгарус Николада спросил у главы класса, куда запропастился виконт, тот пожал плечами:
– Он уже второй день не ходит на занятия, профессор.
Профессор пообедал, причем выпил янтарной браги на пол-кувшина больше, чем обычно. Затем принял экзамен у еще трех групп студентов, большинству выставил отвратительные оценки и отправил на пересдачу. Вечером он отправил слугу с Вонючкой домой, выпил еще пару стаканов янтарной браги. Вышел из Магистрариума и кликнул ялик. Лодочнику сказал:
– Отвези-ка меня, милейший, на улицу Дорсодуро.
На этой улочке располагался особняк семейства Карманьона.
А затем профессор задремал, опустив большую овальную голову на грудь. Повязка на глазу немного спустилась вниз.
Ялик тихо плыл по каналам, а вокруг на берегах тесно лепились друг к другу двух- и трехэтажные дома. Через два столетия после образования Вецерунии город насчитывал около миллиона жителей. Два раза в год здесь проводили карнавалы, посвященные богу моря Вецеруне. Ближайший карнавал должен пройти через месяц.
От ялика расходились едва заметные волны. Вода плескалась о бортики каналов. Шест лодочника облепили речные водоросли. Профессор всхрапнул.
– Приехали, господин, – сказал лодочник, и тронул пассажира за плечо.
Бульгарус Николада, кряхтя, вылез из лодки. Взошел с канала по ступенькам на улицу, мощеную булыжником.
Стемнело, фонарщики ходили по городу и зажигали масляные фонари.
Профессор подошел к четырехэтажному зданию, самому высокому на улице. Постучал. Никто не открывал. В здании царила тишина.
Профессор открыл незапертую дверь и вошел. Внутри темно. Бульгарус Николада прошел по коридору, споткнулся о ступеньки. Выругался. И услышал наверху звуки. Кто-то разговаривал.
Профессор поднялся на второй этаж. Звуки шли с третьего. Он прошел выше, прошел коридором и вошел в комнату, откуда доносились звуки.
Посередине комнаты большой стол, около двух десятков стульев. Окна во всю стену. У стены камин, в нем тлели угли. Возле камина кресла. В одном сидел виконт Вига да Карманьона и глядел на собеседника. В другом – седой мужчина в грязном старом плаще, вытянув босые ноги на холодном каменном полу. Профессор узнал графа Кастеля да Карманьона, отца виконта. Граф покачивал головой, и говорил:
– Хватит, Ромитбал. Прекрати, Ромитбал. Не надо, Ромитбал.
Отец и сын не обратили на профессора внимания.
– Что случилось, виконт? – спросил Бульгарус Николада.
Виконт повернулся к профессору, и тот заметил, что по щекам юноши текут слезы.
– Мы обнаружили его вчера в таком состоянии, – ответил виконт. – Лежал на берегу канала в паре кварталов отсюда. Старая одежда, непонятно откуда взялась. Твердит про Ромитбала, не умолкает. Врачи не могут понять, что случилось.
– Весьма прискорбно, – сказал профессор.
– Это не все, профессор. Они убили матушку и сестру. Их зарезали ночью в собственных спальнях.
Профессор покачал головой.
– Я слышал, что проконсул открыто поддержал проект семейства Самарра о войне с Гальбанией. В таких случаях противники нового курса уничтожаются. Это ритуал "очищения грязных вод". Ваше семейство подвергнуто показательной порке, виконт. Сожалею.
