Вика оказалась способной девочкой, но, как любой интроверт, по-настоящему раскрывалась на индивидуальных занятиях, с глазу на глаз. Прекрасная память помогла быстро набрать необходимые базовые конструкции, и очень скоро мы могли строить незамысловатые беседы на английском языке. С каждым годом книги, которые мы читали вместе, становились сложнее, обучающие фильмы давались все легче, а разговоры обретали особую легкость, приятное ощущение свободы, когда можно играть словами, заменять одно другим без особого труда, и гордиться выстроенной фразой.
Постепенно я поняла особенность этой прекрасной девочки и лучше познакомилась с семьей. Мама рано вышла замуж и также неожиданно для всех скоро вернулась домой с дочкой на руках. Темноволосая Варвара с солнечно-рыжей девочкой, унаследовавшей яркий цвет волос от папы. Он, к моему огромному счастью, не укладывался в статистику и продолжал заботиться о дочке и после развода и с обретением второй семьи. Вика любила гостить у отца, а он участвовал в ее жизни, не пропуская ни праздников, ни выходных. Если встреча по какой-то причине пропускалась, девочка являлась на урок подавленной и несобранной – я пыталась убедить ее в том, что жизнь взрослых полна неотложных дел и непредсказуемых событий. И это вовсе не значит, что папа ее не любит!
Семья жила достаточно замкнуто: мама и бабушка часто вывозили девочку, ходили в кино, не пропускали книжных магазинов, но друзей, шумных гостей и веселых компаний в их тихом женском царстве не водилось. Вике, очевидно, не хватало уверенности в себе и простого детского общения. Прогулкам с одноклассниками она предпочитала фильмы и книги о Гарри Поттере. Коллекционирование кукол в двенадцать-тринадцать лет было редким занятием для современной девочки, но тем не менее в социальных сетях она находила единомышленников, обменивалась фотографиями, устраивала куклам фотосессию – и это делало ее счастливой! В настоящей жизни друзей, кроме соседского мальчишки, у Вики не было. Прекрасные тяжелые рыжие с медью волосы она мечтала укоротить…
Наше обучение шло прекрасно, и в скором времени мы могли похвастаться победами на конкурсах и призовыми местами на олимпиадах, но все это не мешало ей чувствовать себя чужой в школе, плакать от любой несправедливости, страшиться контрольных по математике, которые для нее были сущим кошмаром.
По решению домашнего женсовета девочка стала посещать музыкальную школу. Скрипка, требующая большого труда и сосредоточенности, отнимала много времени, а преподаватель требовал отдавать музыке все свободное время – возможно, именно этим и оттолкнул ребенка. Скрипка переселилась на антресоль. Уроки китайского не продлились долго тоже. Замечания во время групповых занятий вгоняли Вику в ступор, обездвиживали, мешали соображать и вызывали слезы. Хотя, я уверена, и с китайским у нее все могло бы получиться!
Ни разу она не сказала маме, что не пойдет на английский, а я так и не смогла убедить Вику повернуться к ровесникам лицом и начать общаться теснее хотя бы в школе, в классе, во дворе. Я видела, как она играет в английские игры на моих уроках. Закрытое, неэмоциональное прежде лицо начинает светится от счастья. Видела ее бегущей во дворе вместе с лучшим и единственным другом и понимала, что общение и тепло ей были жизненно необходимы.
Тепло пришло к ней вместе с собакой – крошечным тщедушным той-терьером, который, вопреки внешней миниатюрности, считал себя большой, вредной и смелой собакой. Когда щенячий период был позади, песик… полюбил маму! Спал на ее кровати, сторожил ее вещи, не позволял никому к ним притрагиваться. Вика опять осталась одна – мама и бабушка всегда заняты!
