На этом фрагмент обрывается.
Но, что сразу бросается в глаза?! Парменид написал поэму, уникальную по своей идейной экспозиции, в центре которой человек, который в сопровождении неких эзотерических существ совершает физическое вознесение вверх, к самым истокам истины. Этот образ был абсолютно не свойственен для авторов того периода античности. Совершенно непонятно откуда он его взял и почему он, просто, не описал свои воззрения, как это делали другие мыслители?! Да! Предшественники Парменида говорили о мироздании, создавая вокруг него определённый мифологический фон, а поэты писали свои произведения, закручивая сюжеты вкруг «богов», и в этом не было ничего нового. Но, образ физического восхождения человека вверх, в небо, в самую высшую точку «начала всех начал», где ему открывается истина, на тот момент, было совершеннейшим ноу-хау.
Вполне возможно, что за много веков до этого, Всемогущий Творец это сделал с одним из своих посланников из какого-то древнего народа, который не принял его посланническую миссию. Однако история об этом событии, каким-то образом, осталась. Очевидцы передали её современникам, те дальше, так из уст в уста, из поколения к поколению, от одной общины к другой повествование о «чудесном переносе» превратилось в красивую легенду, которая и дошла да Парменида. Возможно, это были отголоски рассказа о вознесении пророка Идриса, которое произошло за много тысячелетий до этого времени, когда люди были максимально приближены к эзотерическому миру. Но, интересно то, что через пять веков после Парменида, Всевышний Господь перенёс к себе Своего пророка Ису, чтобы в конце времён, вновь направить его на землю для Своей завершающей миссии, а ещё через шесть веков после этого, Он физически вознёс Своего последнего пророка Мухаммада в сопровождении ангела Джибриля к высшей небесной точке – к Лотосу крайнего предела, где ему была открыта сакральная реальность. Только, в отличии от своих «собратьев», Мухаммад был вознесён и возвращён на землю в течение одной ночи.
В другом фрагменте, Парменид раскрывает своё учение о «бытие», перечисляя его свойства, причём делает это языком Гомера. Бытие вечно и неуничтожимо, «богиня» поведала мыслителю о существовании только одного пути мышления, который гласит: «Есть». И вокруг этого «Есть» и вращается всё описание бытия. Кроме того, в поэме впервые зарождается «теория убеждения», когда автор говорит не просто о риторических воззрениях, как прежние философы, а приводит доказательства и аргументирует представленные тезисы.
«Богиня» учит его: «Оно не «было» никогда и не «будет», так как оно «есть» сейчас – всё вместе, одновременно, одно непрерывное. Ибо что за рождение будешь выискивать ему? Как и откуда оно выросло? Из не – сущего? Этого я не разрешу тебе высказывать или мыслить, ибо нельзя ни высказывать, ни помыслить: «Не есть». Да и какая необходимость побудила бы его, скорее позже, чем раньше, начав с ничего родиться на свет».
Парменид апеллирует таким приёмом, который в логике называется «сведение позиции оппонента к абсурду». То есть он говорит…допустим бытие родилось, но что это значит?! Это значит, что вечное «Есть» рождается из некоего вечного «Не есть». Но как «ничто» может породить «что-то»?!
Таким образом, показывая несостоятельность иного суждения, он доказывает своё.
«…следовательно оно должно быть всегда или никогда. Равно, как и из сущего сила достоверности никогда не позволит рождаться чему-либо, кроме него самого. Вот, почему Правда не отпустила сущее рождаться или гибнуть, ослабив оковы, но держит крепко…».
