Даже на Веру - неординарную девушку Стаса, Саня научилась смотреть по-особому - с заботой и лаской.
Но ничто из этого не могло сравниться с той гаммой чувств, что читалась в её глазах, когда моя названная мама держала на своих руках мелкую Польку - ещё одного члена нашей семьи, появившегося у нас благодаря Стасу. Но разгадать Санин взгляд в данном случае не удавалось даже мне. Наверное, только Сашке было подвластно уловить, что там творилось в душе у жены. Они оба её любили. Горячо, бескрайне и абсолютно безусловно, относясь к единственной внучке как к самому большому богатству в этом мире. Здесь, конечно же, не последнюю роль сыграла история появления Полинки на свет. Дело в том, что брат и его бывшая девушка Настя узнали про её беременность уже после того, как расстались. Стас приложил все усилия, чтобы уговорить Настю оставить ребёнка, хотя та и была настроена решительно разорвать абсолютно все нити, которые связывали бы её с предавшей любовью. Да, брат натворил таких бед, последствия которых приходилось разгребать до сих пор. Но главным итогом всего случившегося было то, что в этом мире появилась крошечная девочка с карими глазами. И вот, Полинке уже было несколько месяцев, и они втроём (или вернее будет сказать вчетвером?) учились строить отношения внутри этой сложной системы.
Всё это промелькнуло в моей голове, стоило Сане налететь на меня, заключая в свои крепкие объятия. Мы виделись не так давно, всего лишь несколько недель назад, когда всё семейство собиралось в Москве, чтобы познакомиться с новорождённой Полиной Станиславовной. Но разлука так или иначе была разлукой, и я думаю, что матери было сложно окончательно принять расставание с нами.
Неделю из намеченного отпуска я провёл в родительском доме, окружённый вниманием и заботой. Не то чтобы я прям нуждался в этом, но это были Черновы, которые просто не умели иначе. По утрам я обычно отсыпался, заставляя себя подняться хотя бы к завтраку, перед тем как все успевали разбежаться по делам. Есть не хотелось, а вот послушать гомон родных голосов тянуло неимоверно. Потом все расходились кто куда, кроме меня и Сани, сидящей с Никиткой в очередном (“И последнем!” - как подчёркивала она не раз, отвечая на шутки знакомых) декрете. Я старался оказывать посильную помощь, но в условиях дома нянька из меня выходила так себе, потому что выбирая между малознакомым мной и горячо-обожаемой матерью, Кит вполне естественно предпочитал последнюю. Ему ещё не было и года, поэтому по сути я, Стас и Рома, живущие большую часть времени отдельно от основного костяка семья, были ему чужими. Хоть и любили его ничуть не меньше, чем остальных. Отсюда в каждую из наших не столь частых встреч я искренне пытался наверстать упущенное. Уже к середине недели Никита перестал истошно кричать и вырываться, искренне негодуя каждый раз, когда Саня передавала его мне на руки и отправляла на прогулку. Мы могли часами гулять с мелким по окрестностям, наслаждаясь неспешностью нашего бытия. Вернее наслаждался я, Киту больше нравились крутить своей головёшкой по сторонам, сидя в прогулочной коляске-трости и энергично шевелить руками-ногами, выкидывая вещи из коляски на дорогу. Иногда к нам присоединялись Кир или девочки, но для них в этом простом действии не было ничего особенного, поэтому они достаточно быстро уставали от бесцельного блуждания по району.
