- Бажена, - назвалась и скромно улыбнулась.
"Бажать, обожаю, желанная" -
говорило ее имя и, глядя на девушку отметил, что имя ей идеально подходит.
Девичья непосредственность, доверчивость и милота требовали позаботиться даже
сквозь нежелание брать за кого-либо ответственность.
- Талхан Яверович, - представился.
- Я знаю. Спасибо, что согласились меня
взять. Когда можно приступить на работу?
- Кафе должно заработать с октября. У тебя
санитарная книжка готова?
- Она у меня есть. Я с пятнадцати лет
помогала другу семьи на кейтеринге.
- О! Значит быстро войдешь в курс дела. А
что с учебой? Техникум?
Тут Бажена опустила взгляд, словно
устыдилась и тихо произнесла:
- Я закончила школу в этом году. Поступить
никуда не успела. Мама резко заболела и умерла месяц назад. Все приемные комиссии
уже закрылись. Да и учиться очно теперь я не смогу. Мне нужно себя как-то
содержать. Хочу сначала заработать и тогда решить куда поступать на следующий
год.
Мне самому стало грустно. Никогда не
испытывая нужду или отсутствие любви родителей, устыдился. Не знал, какие
сказать слова, чтобы утешить и облегчить ее боль.
- А другие родственники у тебя есть?
- Тётя. Но она старая и болезненная женщина,
сама нуждающаяся в помощи. Если я съеду от нее, она сможет сдать соседнюю
комнату отдыхающим и как-то облегчить наше общее содержание.
- Ты сама с Ессентуков?
- Да. Здешняя.
- Ну, тогда договорились. Приходи на днях с
документами. Там и скажу точную дату, когда уезжаем в горы и как и где
проживать будут сотрудники.
- Спасибо еще раз Вам, Талхан Яверович, -
осыпала благодарностью меня девушка.
И я почувствовал себя Дедом Морозом,
исполнившим мечту подростка. Надеялся, что взяв на работу несовершеннолетнюю,
не наживу себе проблем. И совсем не думал, куда может завести наши отношения в
дальнейшем. А зря.
Бажена.
Ура! Ура! Ликовало мое сердце. И если час
назад я погибала от несправедливости, то сейчас снова взмывала птицей в небо,
расправляя крылья уверенности и надежды. Надежды, что вселил в меня Хасанов,
человек, что взял меня на работу, и я обещала и ему, и себе не подвести.
Надежда - какое тонкое и многообещающее чувство. Оно буквально вытягивает тебя
из трясины, забвения и безысходности. Всего лишь слово из словаря, но как много
в нем глубины и силы.
- Тетя Мария, - радостно оповестила о своем
приходе, едва переступила порог нашего домика.
- Да, деточка, - ответила тетушка, с
затруднением перемещаясь по жилищу.
Артроз ее обострился с наступлением холодов.
- Какая-то радостная сегодня. Неужели работу
нашла?
- Да! – подскочила ближе и обняла родного
человека. – Кафе открывается в горнолыжном курорте и меня берут с испытательным
сроком.
- Пойдем, присядем, тяжело стоять на больных
ногах.
Мы устроились на кухне, я включила чайник,
завозилась с приготовлением нехитрого ужина. Сейчас мы экономили на всем, еще
не полностью расквитавшись с долгами за похороны матери. Поэтому мне нужна была
любая работа. Еще волновал вопрос опекунства. Ведь меня могли забрать в детский
дом, так как я считалась сирота. Фактически. Хотя по документам у меня и
существовал отец, но давно потерявшийся из поля нашего внимания. Уехал далеко
на вахту, на север и мы уже несколько лет не получали от него вестей. Ни
алиментов, ни звонков. Но в данном случае мне это шло в плюс.
