Знает же, гад, что у нее, как и у многих других, куча долларов без декларации. Только стоит у него не на всех – ее выбрал, Зою…
– Вот говно! – пробормотала она вполголоса.
– Простите, это вы не мне? – поинтересовалась стоявшая рядом девушка.
Зоя мельком взглянула на незнакомое лицо и испуганные глаза – похоже, с ними едет новенькая.
– Не тебе, не тебе… Тому вон, гаду, – она кивнула на Илюху.
Илюха, лоснящийся и рыжий, в своей идиотской форме, тоже заметил Зою, взглянул на часы и похотливо ей подмигнул: времени, мол, до отхода хватит.
* * *
Таня чувствовала себя абсолютно чужой в этой толпе «челноков». Казалось, здесь все друг друга знают. Весело перекликаются, предвкушая веселую и пьяную дорогу. Да и таможня у них, видно, своя, купленая – вон как каждый проходящий шутит с этим рыжим парнем в синей форме. Да, здесь все свои. А ее, новичка, тут-то сразу прищучат! С ее картинами супрематистов, бриллиантами, яйцом Фаберже и пачками долларов… Ну и авантюра!..
Таня изо всех сил старалась казаться естественной. Делано улыбалась. Пыталась вслушиваться в то, что быстро говорила ей соседка по очереди. У нее плохо получалось. До сознания доходили только обрывки слов.
Вот и ее очередь.
– Гражданка, пройдемте, – едва взглянув на нее острым глазом, сказал рыжий таможенник.
* * *
– Ух ты, подфартило! – радовалась Зойка.
Кажется, пронесло – Илюха запал на новенькую! Взял ее за локоток и повел в комнату для досмотра.
Знаем мы эти досмотры. Знаем, как там шмонают.
Илюху сменила толстуха Верка. Ну, это баба своя в доску, к тому же хорошо прикормленная.
– Опять едешь? – сочувственно спросила Верка.
– Опять-опять, Верочка, – на всякий случай подобострастно закивала Зойка.
Верка только головой мотнула: проходи, мол.
Паспортный контроль на турецких рейсах был простой формальностью. Виза не нужна, достаточно иметь загранпаспорт. Турки в Стамбуле сами (за десять долларов) наклеят тебе в паспорт марочку-визу. У Зойки ксива опухла уже от этих марочек.
Она мухой проскочила на теплоход и закрылась в своей каюте – до отплытия оставалось еще полчаса. Вдруг ненасытный Илюха решит еще и ее попользовать – после новенькой? Ну уж нет – она ему не откроет. Все, приятель, таможня позади, вот он, заветный штампик в декларации, где написано, что она вывозит всего пятьсот баксов. В этот раз тебе не обломится!
* * *
В девять часов вечера Куцый позвонил Рустаму сам:
– Она купила билет на «Катьку»!
– Твою мать!
Пауза. Куцый весь сжался. И – без перехода – Рустам продолжил:
– У тебя загранпаспорт с собой?
– Чего?
– Ясно. А у Мрамора?
– Так он же судимый! У него и нашего-то паспорта нет!
Рустам не дослушал. Он лихорадочно вспоминал, у кого из его людей может быть наготове загранпаспорт. Стоп! Но «Катька»-то уже через тридцать пять минут отчалит! Они не успевают! Завалить такое дело – хуже не бывает! Рустам поглубже вдохнул и снова потянулся к телефону.
* * *
Она попалась! Все. Привет семье. Ее – взяли.
Таня лихорадочно вспоминала содержимое чемодана. Все то, что она в беспорядке, кое-как, вперемешку с купленными на рынке вещами, побросала в челночные сумки.
Картины? Про них можно сказать, что покупала как копии, ничего, мол, не знаю. Задержат для искусствоведческой экспертизы. Но это, кажется, еще не статья…
Советские деньги?.. Большую их часть она сбросила с мола. Осталась одна пачка. С ними-то проще всего, они все равно уже не ходят, везу в подарок – хозяин магазинчика в Стамбуле туалет ими хочет обклеить…
