Костров берет инициативу в свои руки, в прямом смысле слова. Его пальцы уже касаются моей груди и, оттянув чашечки бюстгальтера, накрывают ноющие от возбуждения соски. Губы скользят по шее. Ниже. К ключицам, языком обводя впадинки.
Нас прерывает настойчивый стук в дверь. Еле успеваем отскочить друг от друга, когда в кабинет засовывает нос Танечка Ильина. Отвернувшись, поправляю блузку, а то предстала бы сейчас с голой грудью на всеобщее обозрение.
— Денис Евгеньевич, вы забыли дать домашнее задание на следующее занятие, — тоном настоящей зануды произносит Танечка. — Скажите мне, я передам потоку.
Потоку, конечно, только и не хватало, что заданий от Ильиной.
— Не будет домашних заданий, мы же не в школе, — хриплым голосом отвечает Денис. — Свободны. Вы тоже, Верещагина. Обсудим вашу курсовую работу в следующий раз.
— Ага, — глупо соглашаюсь я и выбегаю в коридор, а недавние касания Кострова всё ещё жгут кожу, точно меня заклеймили.
Всю. Целиком. Опорочили, изменили, высвободили темную сторону.
Что мы творим?
Зачем?
Почему головой я понимаю, что это неправильно, но ноги сами по себе идут к Денису?
СМС приходит в тот момент, когда я только очухалась от пятиминутки наедине с Костровым и уселась на задний ряд в лектории, где старенькая преподавательница зачитывает тему занятия.
Спрашиваю ещё раз. Что случилось, Оксана?
Мне нечего ему ответить. Я просто убираю телефон в карман, а внутри всё заворачивается узлами, когда приходит новое сообщение. Его я читаю лишь тогда, когда выскакиваю из дверей института.
Я всё равно узнаю.
9. Глава 9
Катя сегодня подозрительно тиха. Обычно ей только дай волю спустить деньги на шмотки, но сейчас она уныло бродит среди вешалок, задевает плечом полки и вообще всячески вгоняет в тоску не только меня, но и весь торговый центр.
— Ты чего? — тормошу её за плечо, когда мы покидаем очередной магазин.
— Обещаешь, что не скажешь Маринке? — вздыхает подруга.
У нас троих вообще странные отношения. Радости делим пополам, а вот с горестями есть определенные сложности. Марине не дается искреннее сопереживание. Она, конечно, по плечу тебя постучит и морду грустную состроит, но потом втихаря цокнет языком: «Я же говорила!»
Наверное, ни я, ни Катя не можем полностью довериться подруге, безоглядно впустить её в свои жизни.
Оно и понятно. Мы с Катькой знакомы со школы и институт выбирали принципиально одинаковый. Чтоб проще было среди незнакомых людей. Вместе уехали поступать, заселились в общежитие. А вот с Мариной познакомились на первом курсе. Она — настоящая столичная девочка. Дорогие шмотки, кофе за четыреста рублей — «потому что вкусный!» — и полное непонимание: как это, экономить стипендию, а не прожигать её в первый же день?!
Это не значит, что Маринка плохая. Нет, она… другая. Местами замечательная, отзывчивая, готовая прийти на помощь, но повернешься неправильным боком — откусит голову по самые плечи.
Как и любая правильная столичная девочка.
— Не скажу, — клянусь я, и Катюшка чуть спокойнее произносит:
— Саша изменяет мне.
— В смысле?!
У меня крутится два вопроса. Первый: «Да как он посмел изменить такой шикарной девушке?» У неё грудь — во! Попа — во! Умница, красавица. Короче говоря, огонь-баба.
Собственно, второй вопрос вытекает из первого: «Что перемкнуло в мозгу Александра, если он пошел на измену?»
Сашка — отличный парень, но настоящий ботаник. В квадрате или даже кубе. Замкнутый тип, который, кроме своего программирования и интернет-игр, знать ничего не знает. Катюшку покорил его неординарный ум, она, собственно, и была инициатором отношений.
