Первая фраза сюжета – девочка скучала.
Насколько я помню материал, это у Вас снято, есть прекрасные кадры, там только не вышло первое чудо – пароход по лугу, но и бог с ним, можно другое чудо – звук. (Меня очень обрадовала Ваша мысль о том, чтобы строить на шумах встречу с Шишком, но это вообще прием для всего начала.)
Звук шмеля – трава, крик одинокой чайки – какой-то пароход, далекий звук работающего движка – девочка, стоящая на фоне мельницы, едущий комбайн – кошка, которая ест траву, – идет девочка.
Это всё у Вас снято и это лаконично.
Сейчас у Вас, как в пьесе Островского, начинается с двух диалогов о шишках: Прохор-бабушка, бабушка-девочка. Где всё ясно: есть слух о Шишке, легенда, девочка ею заинтересовывается и встречается с Шишком…
Увяла тайна, пожухло ожидание чего-то, чего-то таинственного. Ясности не прибавилось. Той ясности, о которой речь: девочка скучала. Обильные разговоры о Шишке сразу ставят всю историю на уровень разговоров взрослых об этом деле – и рушится хрупкая поэтическая струна.
Второе: у Вас есть девочка. Вспомните, сколько разочарований принесла она всем. У нее было только одно достоинство: она была не похожа на всех девочек в кино. Добиваясь от нее усредненных реакций – всех крупных планов с улыбкой, – мы уже привели ее к обычному стереотипу. Сейчас же, озвучивая ее матерой озвучальщицей, штампованными интонациями ребенка на экране, Вы приводите свою героиню к потере своего единственного достоинства. Я вижу, как Вы бьетесь с нею на озвучании, как мучительно добиваетесь от этой девочки живых интонаций, но само дело – озвучить девочку «опытной» озвучальщицей студии – не самый удобный вариант.
Что тут делать – не знаю. Вы говорите, что Оксана для озвучания непригодна. Может быть, и так. Но в конце картины мне показалось, что она заиграла, стала понимать, что ей делать. Она при всех своих недостатках (включая утомившую всех бабушку) все-таки индивидуальность. И я понимаю, как у Вас на ушах сидела вся группа – замените! И я все-таки думаю, что Оксана – было бы правильнее. Во всяком случае, эта девочка – это штамп. Правда, Вы сейчас с ней уже много поработали, и если она подвинулась, наверно, не стоит всё начинать сначала с Оксаной. На озвучании сначала – голоса у них схожи, а именно, работа над образом. Если девочка не может сдвинуться с этого усредненного штампа – «девочка в кино», тогда, Бога ради, замените – или другой, или актрисой. (Очень хорошая актриса снималась у Фреза – Канаева, она не штампованная травести, а «взрослость», честное слово, не помешает.) Я всегда в ужасе перед тем, чтобы детей озвучивали актрисы, но у Вас особый случай, у Вас очень важно, чтобы девочка прозвучала всерьез, со всей глубиной характера. Тут глубина характера всё: и возраст, и сюжет.
Третье: у Вас есть Шишок. Вы сказали, что ждали от меня большего. Готов согласиться – я тоже ждал от себя большего. Но мне дорого хотя бы то, что есть. Могу сказать, что одно наверняка вышло: я смотрю на Шишка рядом с настоящей бабушкой, рядом с настоящей девочкой, рядом с кошкой, тоже вполне настоящей, и вижу настоящего домового, с живыми рогами. В это верится, и это, наверное, на этом этапе главное. Согласитесь, что это, наверно, не просто – быть живым домовым, да еще рядом с живой кошкой, живой старушкой и живой девочкой.
У Шишка сейчас есть один существенный недостаток – неясность его историй. Не всей истории, а именно всех историй: и загорания, и появления, и окончания истории с машиной и всей истории в городе.
